Понеслась~

Автор: yandere.hime

Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи:
Рейтинг: R
Предупреждения: OOC
Размер: планируется Миди
Описание:
Неудачник - это приговор. Что делать, если уже в 12 хочется умереть и плевать на то, что с тобой будет? Здорово, если на горизонте появляется тот, кто способен помочь. Но какую цену придется заплатить за эту помощь?
Примечания автора:
Мафияцентрика тут нет и не было. Тсуне 12, в то время как остальным канонично 15. И вобще это поток сознания :<

А еще тут многабукаф.

Сегодня была та редкая ночь, когда Мукуро ночевал дома. Об этом Тсуне сообщил греющий душу звук ключа, поворачивающегося в замочной скважине ключа. Однако, еще не сошедшая с тела сонная тяжесть не позволяла подняться с кровати и поприветствовать Рокудо, на радость Саваде решившего провести эту ночь в своем доме, рядом с ним.
Наверное, действительно, лучшим, что можно было сейчас сделать – это подняться на ноги, обнять худощавое тело Рокудо и вместе свалиться с ним в постель. А потом до самого утра смотреть прекрасные сны, утопая в его теплых объятиях. Вот только Тсуна, ждавший его чуть ли не до часу ночи, был не в состоянии не то что подняться, а даже пошевелиться – учеба его здорово изматывала, а планомерно надвигавшиеся экзамены не позволяли даже думать об отдыхе в дневное время. Потому ему было даже незаметно то, как он плавно проваливался в сон.
Первое, что пришло в голову Тсуне, как только его сознание приняло хоть какой-то логический порядок, так это то, что утро начинается более чем хорошо. Абсолютно субъективное настроение, причина которого, однако, стала ясна, когда он приоткрыл глаз, щурясь от яркого утреннего солнца, бьющего в окно. До боли знакомые, такие тонкие, худые и самые любимые руки обнимали его, иссиня-черные волосы, здорово отросшие за то время, что они были вместе, разлетелись по подушке, а на бледном лице читалось абсолютное спокойствие и умиротворение. Сердце Савады пропустило пару ударов от созерцания этого зрелища, а на душе вдруг стало так невыносимо тепло и хорошо, что захотелось расплакаться. Но это была совсем не та причина, по какой стоило бы лить слезы, так что он, довольно улыбнувшись, прикрыл глаза и улегся поудобнее, стараясь не спугнуть этих прекрасных мгновений.
Но не прошло и десяти минут, как Тсуна почувствовал на своих губах знакомое тепло, а легкий, совсем невесомый запах волос Мукуро, стал чуть сильнее. Пора было просыпаться окончательно. Приоткрыв глаза, Тсуна встретился взглядом с улыбающимся Рокудо и просто не способен был не ответить ему улыбкой.
-С добрым утром, Тсунаеши-кун. – произнес Мукуро, чуть отстранившись, чтобы потом снова, приникнув к губам заспанного паренька с растрепанными каштановыми волосами, погрузиться в сладкий поцелуй, затмевающий реальность.
С того дня, как Рокудо Мукуро впервые коснулся губ Савады Тсунаеши своими, прошло уже три года.
Впрочем, сегодняшний поцелуй был не слишком долгим, зато сладким и тягучим. Про себя отметив, что он отличный учитель, Мукуро отстранился от Тсуны, который каждым своим движением, даже непроизвольным, давал понять, что ему мало.
Савада же хотел по своему обыкновению устроить голову на груди Мукуро и полежать так, обмениваясь с ним абсолютно незначащими фразами. Но взгляд его, остановившийся на настенных часах, на пару мгновений остекленел, а лицо приняло оттенок, близкий к тому, в который были выкрашены стены здесь. Практически белый.
-Мукуро! – возмущенно воскликнул Тсуна, сползая с кровати и попутно путаясь в одеяле. – Ну я же просил тебя! Мне же нельзя опаздывать, там же все важно…
Рокудо же следил за ним флегматично-скучающим взглядом, как бы выказывая свое презрение к таким прозаичным материям, как две первые пары. Однако, во взгляде его на одно короткое мгновение что-то сверкнуло, а потом, не прошло и пары секунд, как Тсуна, схваченный за лодыжку, вновь летел на кровать.
-Опаздывать нельзя? – приподнявшись на локтях, навис над явно ошарашенным парнем Рокудо, разглядывая его насмешливым взглядом. – Ну так ты не ходи. Все равно ведь уже опоздал..~
-Ну…ну ведь нельзя же так… - бормотал Савада, чувствуя, как близко к нему горячее дыхание Мукуро. – Это ведь…это…
Мукуро, видимо, было крайне лень дожидаться окончания фразы и он, улыбнувшись, заглянул в глаза стремительно обретающего пунцовый оттенок Тсуны. Это была отнюдь не обыкновенная его улыбка, нет. Она была только для одного Тсуны, и все. Больше не для кого. И естественно, Тсуна не способен был ей сопротивляться.
Еще одно сражение проиграно всухую. Еще одна попытка сопротивления сломлена на корню.
-Н…ну ладно… - сдавленно пробормотал Тсуна, стараясь не смотреть в глаза Мукуро, дабы не выдать нарастающего смущения.
-Вот и хорошо~ - кивнул явно удовлетворенный результатом Мукуро, сползая с Тсуны, постепенно принимавшего свой обыкновенный цвет, вместо того, который придавал ему схожесть со спелым томатом.
-В конце концов, - с ноткой насмешки начал Рокудо, сладко потянувшись. – Мы так редко видимся в последнее время. Как будто и не в одном доме живем..~
На лице Тсуны отразилось какое-то плохо скрываемое беспокойство. Да, так оно и было. В последнее время, Мукуро все чаще пропадал куда-то, возвращаясь уже тогда, когда Тсуна во всю поглощал знания в школе. Бывало и такое, что неделю они общались только редкими звонками, да записками, которые оставляли друг другу на тумбочки у кровати. Если честно, это очень угнетало Тсуну. Все чаще его разум посещали совсем нерадостные мысли. «Что если, я ему надоел? Вдруг я больше ему не нужен?» - так он думал. Только вот в свое редкое присутствие Мукуро был таким, что думать о подобном было невозможно. И сейчас, казалось, Тсуна вполне мог обидеться, попытаться выведать у Рокудо, где и с кем он пропадает.
Только вот это все-таки было невозможно - взгляд, который чувствовал на себе Тсуна заставлял забыть все прежние обиды и не думать о предстоящих. Потому что знаешь, что когда на тебя так смотрят, то тебя любят. Сильно и по-настоящему.
-Пойду сделаю кофе, - бросил Тсуне Рокудо и лениво потянувшись, сполз с кровати и неспешным шагом направился в сторону кухни.
А паренек с растрепанной каштановой шевелюрой мечтательно глядел в потолок и легонько краснея, не смея поверить в свое счастье.
«Какой же он все таки замечательный..!» - только и подумалось радостно жмурящемуся Саваде, когда он крепко-накрепко стиснул подушку в своих объятиях.
Уже оказавшись на кухне, он все тем же мечтательным взглядом разглядывал объект своего обожания, напевавший какую-то незамысловатую мелодию в процессе приготовления кофе. Румянец на его щеках пылал с каждым мигом все сильнее.
Прекрасная идиллия, казалось, могла длиться вечно, если бы не звонок в дверь. Совершенно неожиданный и абсолютно неуместный. Тсуна, дернувшийся от неожиданности, чуть не пролил свою чашку кофе, только по счастливой случайности не сметя ее локтем со стола. Мукуро отреагировал куда более спокойно и адекватно – чуть нахмурившись, поднялся с места и отправился открывать дверь.
Вскоре Тсуна с удивлением для себя услышал в коридоре звук чьих-то шагов и тихий, неуверенный, и к тому же незнакомый мужской голос. На цыпочках подобравшись к двери, он немного высунулся из-за дверного косяка, дабы увидеть незнакомца.
-А, Тсунаеши-кун, подходи, как раз, познакомитесь~ - буквально пропел Мукуро, губы которого растянулись в широкой улыбке.
Перед Тсуной предстал худощавый паренек лет тринадцати, отчаянно краснеющий под удивленным взглядом Савады. Самым примечательным в нем, помимо невысокого роста, бледной кожи и темно-сиреневых волос, была медицинская повязка, прикрытая, к тому же, густой челкой. Руки незнакомца нервно теребили край рубашки, в которую тот был одет, а взгляд (судя по всему) единственного глаза смотрел в пол с таким отчаянием, что, казалось, сейчас прожжет в нем дыру.
-Познакомьтесь. Тсунаеши-кун, это Докуро Курому-кун, мой младший брат. Курому-кун, это Савада Тсунаеши-кун, мой…очень хороший друг~ - произнеся последние слова, Мукуро заговорчески подмигнул Тсуне и, развернувшись, направился на кухню. – Пойду налью еще кофе~
-Ну… - немного смущенно улыбнулся Тсуна, разглядывая этого странного паренька. – Приятно познакомиться…
В ответ Савада получил лишь сдавленный кивок. Между ними воцарилось почти гнетущее молчание. И как ни странно, прервать его решил именно Курому.
-Тсу…Тсунаеши-сан… - голос парня дрожал, но это был не страх, а какое-то…благовеяние? – Вы правда друг онии-самы?
Последние слова были сказаны хоть и негромко, но очень уверенно. Темно-фиолетовый глаз парня смотрел на Тсуну с поразительной пристальностью, будто ожидая ответа на какой-то жизненно важный вопрос. Надо сказать, этот пронзительный взгляд и подобные вопросы в самом начале знакомства… Все это могло выглядеть очень двусмысленно, так что у Тсуны на миг проскочила жуткая мысль, заставившая все его естество содрогнуться – а не знает ли этот Курому о том, насколько крепка их с Мукуро «дружба»?
-Д…да, конечно… - неуверенно протянул порядком смущенный и напуганный Тсуна, заставив Курому буквально просиять.
-О, ну тогда мы тоже получается друзья, да? – уже практически без прежних скованности и смущения произнес паренек, направляясь на кухню, прямо туда, откуда прекрасно пах приготовленный Мукуро кофе.
-А вообще-то… - скорбно потупив взгляд, будто сознаваясь в чем-то безумно стыдном, буркнул Курому. И продолжил после тяжелого вздоха. – Вообще-то, онии-сама мне вовсе не брат.
-В данном случае кровное родство ничего не значит~ - безаппеляционно отрезал Рокудо, отпив немного из своей чашки.
Тсуна вот только не способен был переварить всю эту странную информацию с братом и не братом. Хотя, эту задачу он отложил на второй план и всецело отдался созерцанию удивительного зрелища – доброго и отзывчивого Мукуро, который вел себя действительно как старший брат.
-Наверное, Тсунаеши-кун ничегошеньки не понимает, да? – подперев голову ладонью, поинтересовался Мукуро. Получив в ответ легкий кивок от окончательно потерявшего всякие логические связи в происходящем Савады, Рокудо откинулся на спинку стула.
-Вобще-то, банальная история. Курому-кун попал в серьезную аварию, которой я стал свидетелем. Ну раз уж так – оплатил пару операций, все такое. Потом выяснилось, что его родители в этой аварии погибли, ну я и убедил родителей усыновить его. Всего-то…
Только вот «всего-то» Мукуро было каким-то совсем не всего-то. Тсуна был мягко говоря, шокирован тем, что его расчетливый и в некоторой мере меркантильный возлюбленный был способен на такие широты души. Как, впрочем и тем, как он сорил деньгами и тем, какое влияние, судя по всему имел на родителей.
Правда, его здорово смущало то, как без обиняков он говорил о том, что вполне может причинить боль его названному младшему брату. Но тот, похоже, был к таким вещам невосприимчив и только созерцал Мукуро взглядом, полным вселенских обожания и преданности. Савада неуютно заерзал на стуле, ощутив легкий укол ревности и поспешил хоть что-то сказать, чтобы не дать себе думать об этом странном чувстве.
-Вот оно как… - и тут же с воодушевлением стукнул кулаком по столу, стараясь вместе с этим ударом выпустить все ненужные мысли из головы, - Я бы никогда не подумал, что ты можешь быть…таким вот, Мукуро!
Рокудо, явно польщенный комплиментом, усмехнулся и перевел взгляд на глядящего на него сияющим взглядом Курому.
-Ой, а у нас печенье закончилось! – Тсуна был крайне удивлен таким стечением обстоятельств, потянувшись в корзинку с ним. – Я пойду, куплю что ли…
Савада уже поднялся на ноги и собирался пойти приводить себя в божеский вид, как путь ему преградил Курому с легкой улыбкой на лице.
-Тсунаеши-сан, не стоит. Я сам. – и тут же след его простыл, а финальным аккордом его энтузиазма стал хлопок закрывающейся двери.
Это было замечательно, что Мукуро был способен на такие поступки. Это замечательно, что Мукуро мог быть добрым и сострадающим.
Однако, Тсуне стало страшно. Этот человек окружал себя людьми, которые никогда его не оставят. Осознанно, неосознанно – не важно. Хотя, Тсуна все-таки свято верил в то, что вполне осознанно. Кен и Чикуса, которых семья Мукуро еще в детстве спасла от торговцев органами, Курому, которому Мукуро дал шанс начать все еще раз.
И он, Савада Тсунаеши, которому Рокудо Мукуро дал новый смысл всего. Даже не так. Пожалуй, Мукуро сам стал его смыслом. Тем, без чего жизнь Тсуны была бы бесцветна, холодна и безразлична.
Было страшно от того, что он – часть коллекции этого человека, что Мукуро в любой момент, кажется, может найти замену любимому экспонату. И он, Тсуна, останется один на один с этим ужасным миром, от тягостей которого Мукуро защищал его уже три года.
-Что-то не так, Тсунаеши-кун? – раздался знакомый вкрадчивый шепот прямо над ухом юного Савады, заставив его вздрогнуть. Похоже, все нерадостные мысли Тсуны отразились на его лице и это осталось незамеченным. Мукуро был очень внимателен к деталям. Пожалуй, больше, чем этого было бы надо.
-Мукуро… - не оборачиваясь к синеволосому, сдавленно пробормотал парень. – Мукуро, ты же…
Он не знал, что говорят в таких случаях. Как обратиться к любимому человеку, чтобы тот понял то, что тяготит тебя, чтобы он одной своей улыбкой, одним прикосновением развеял всю тоску.
А может, слова для этого вовсе не нужны?
Тсуна и сам не знал, что его объятия такие крепкие. Казалось, еще чуть-чуть и ребра Мукуро попросту затрещат и сломаются. Но этого не случилось.
Тсуна обнимал Рокудо так крепко, как только мог. Будто бы это было последним, что он может сделать в своей жизни. Слова, что комком подступили к горлу, были пустотой, по сравнению с этим. Тсуна хотел выразить все, что чувствует – свою любовь, свою благодарность, свой страх потерять.
А Мукуро был далеко не дурак, Мукуро все понял с того самого мига, когда увидел беспокойный и напуганный взгляд Тсуны, устремленный куда-то в пустоту.
Казалось, в этих объятиях они сливаются в одно целое.
Сколько они так простояли, было неизвестно, каждый из них потерял счет времени еще в тот миг, когда стал дышать через раз, чтобы не спугнуть это чудесное наваждение.
Из прекрасного мира, унесшего их далеко из реальности, парни оказались вырваны сдавленным «ой».
Резко отпрянув от Рокдуо, Тсуна залился краской до ушей. Стоявший перед ним Курому, напротив, побелел, словно готов был в любой миг потерять сознание. Руки его испуганно прижимали к худощавому телу пакет с продуктами, а ногти нервно кромсали его.
-Хорошие друзья…да..? – опустив взгляд в пол, парень тяжело дышал, голос его дрожал и, временами срывался на шепот. Тсуна отступил на шаг назад, ожидая истерики с битьем посуды и криками. Но Курому безвольным жестом отпустил пакет, повисший на его согнутых пальцах. На лице была слабая улыбка, а в единственном глазу – снедающая, пронзительная тоска.
-Не беспокойтесь, никто ни о чем не узнает. – уже почти спокойным голосом произнес Курому, с лица которого так и не сошла еще мертвенная бледность. Странной, неровной походкой он подошел к столу и буквально бросил туда пакет.
Уже через пару минут он вышел, не сказав им ни слова на прощание.

@темы: Найти смысл, Katekyo Hitman Reborn, fanfiction

---

Настал сей светлый миг!

Автор: yandere.hime

Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи:
Рейтинг: R
Предупреждения: OOC
Размер: планируется Миди
Описание:
Неудачник - это приговор. Что делать, если уже в 12 хочется умереть и плевать на то, что с тобой будет? Здорово, если на горизонте появляется тот, кто способен помочь. Но какую цену придется заплатить за эту помощь?
Примечания автора:
Мафияцентрика тут нет и не было. Тсуне 12, в то время как остальным канонично 15. И вобще это поток сознания :<

Дом Мукуро без, собственно, Мукуро, производил крайне странное, почти пугающее впечатление. Это было словно как заглянуть в глаза мертвецу. Не убитому человеком ли, болезнью ли. Умершему совершенно естественной смертью. Если вам будет так угодно – убитому временем. Вроде бы все на месте, все так, как должно быть. Но ты понимаешь и потому, что смотришь в бездонную пустоту, и потому, что касаясь его бледной кожи, ты чувствуешь мертвенную прохладу. Понимаешь, что это – уже не человек. Это – тело. И без души в нем нет смысла.
Несомненно, Мукуро был душой этого дома. Окна, в которых сверкал закат, были опустевшими глазами, светлые стены – холодной кожей. Тсуна непроизвольно поежился от странного ощущения, накатившего на него. Он уже минуты три мялся на пороге апартаментов (иначе и не назовешь), в которых жил Мукуро. Тот, вручив ему ключи, произнес целую напутственную речь о том, что он может приходить туда в любое время суток независимо от того, там ли он, или нет. Правда, подобными привилегиями он воспользоваться не торопился – совсем не хотелось ему становиться обузой для такого хорошего друга.
Но сейчас было совсем другое дело. Он не пытался сбежать туда от своей беспощадной реальности, и, тем более, не было в нем ни капли желания получить какой-то выгоды от такого положения желанного гостя в богатом доме. Самым главным для него сейчас было убедиться в том, что с Мукуро все хотя бы относительно в порядке. Что он хотя бы выживет. Слова Киоко в свою очередь, не спешили покидать его разум, раз за разом прокручивая нож в ране его беспокойства.
Помещение, обычно такое теплое и приветливое, в этот раз встретило его прохладой и равнодушием. Стоявший в воздухе легкий запах кофе и цветов больно кольнул Тсуну. Словно размытые воспоминания о давно потерянном младшем брате.
«А вдруг это все?»
Как не пытался он гнать такие мысли из головы, они раз за разом возвращались. Хибари действительно ведь мог «немного» перестараться. Хибари – это же Хибари…
Но и Мукуро – это Мукуро. Не так он и слаб, чтобы стать жертвой этого…дисциплинофила. В конце концов, Тсуна был уверен, что в глубине своей души (если о таком понятии относительно Кеи можно было говорить), Мукуро сейчас проходил никем ранее не пройденный путь от травоядного к хищнику.
Только было ли это хорошо? Не станет ли Кея совсем безумен от того, что ему все-таки удалось встретить еще одного «хищника»?
А главное – не изменит ли это Мукуро? Останется ли он его прежним добрым другом или…
-Я не позволю… - прошептал Тсуна, обессилено сползая на пол рядом со светлым кожаным диваном – Что бы ни случилось, я не позволю…
Крепко обняв, собственные колени, Савада зажмурился, пытаясь успокоить воспаленное последними событиями сознание. Но ничто не хотело лезть вон из головы, изменяя свою форму, приобретая все более пугающие и гротескные очертания. Мысли будто бы насмехались над ним, строили жуткие гримасы, подбираясь с самых неожиданных сторон. Слишком много всего – оплетая несчастного мальчишку, то, что было его мыслями, тащило его в омут, беспощадный, черный омут, полный беспросветной пустоты. И спасения от этого, казалось, не было…
Из болезненного, беспокойного сна, полного жутковатых, туманных и размытых образов, Тсуну выхватил звук поворачивающегося в замочной скважине ключа. Широко распахнув глаза и вздрогнув, первые несколько секунд он провел, будто парализованный, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Ноги были словно ватные и абсолютно его не слушались, но Савада все-таки заставил себя встать.
На лице Мукуро проскользнула легкая тень удивления, но уже через пару мгновений он приветливо улыбался Тсуне.
Вид у него явно был не лучший – нижняя губа, которую он постоянно покусывал, кровоточила, костяшки пальцев были сбиты в кровь, а та часть тела, которую не скрывала одежда была покрыта многочисленными синяками и кровоподтеками.
Не дав явно шокированному Саваде опомниться, Мукуро флегматично протянул:
-Не беспокойся, этот еще хуже.
Еще хуже, значит? Значит, все-таки Мукуро оказался достаточно силен, чтобы совладать с ним?
Хотя, тут же у Тсуны в разуме проскочила другая картина. И единственным способом избежать ее было менять пол, внешность, документы и бежать куда-нибудь на континент. В край нем случае – даже на какой-нибудь из полюсов…
Мукуро же, слегка прихрамывая на левую ногу, плюхнулся на тот самый диван, на полу у которого не так давно спал Тсуна. Совершенно по-хозяйски растянувшись на нем, Мукуро устало прикрыл глаза.
-Да уж, честно говоря, не ожидал тебя тут увидеть, - улыбнувшись самым краешком губ, заметил Мукуро. И после небольшой паузы, отведенной на какие-то свои раздумья, многозначительно добавил. – Хотя, это даже хорошо, Тсунаешь-куун…
Тсуна же ну никак не был способен разделить подобного настроя своего друга. Глядя на него, изрядно растерявшего свой обыденный лоск, он нервно комкал пальцами свою рубашку. Если Мукуро не показывает этого – это вовсе не значит, что он не злится на Тсуну. В конце концов, это же именно из-за него, из-за глупого Савады, он сейчас в таком жутком состоянии.
-Мукуро… - наконец-то нерешительно подал голос Тсуна. – Мукуро, прости меня, пожалуйста, я ведь…это же, это же все…
-Из-за тебя, да? – Мукуро, приоткрыв глаз, всем своим видом, казалось, излучал атмосферу вселенского уныния. – Да-да, знаю-знаю. Только даже если бы не ты, все так закончилось… Терпеть не могу таких типов, как этот.
С одной стороны, Тсуну постигло величайшее на свете облегчение, а с другой, он все-таки не был до конца уверен в искренности его слов. Мукуро – он такой, соврет и не заметит. Только вот сейчас все-таки хотелось ему верить. Хотя бы потому, что Тсуну он еще ни разу не обманул. Каждый его ход был просчитан надолго вперед и даже если при следующей смене позиций его слова оказывались ложью, то спустя какое-то время он не просто оставался при своем, но еще и получал чуточку чужого.
-Кстати говоря, - прервал его раздумья насмешливый голос Рокудо – Хочешь искупить свою «вину», иди сюда. Только возьми воон ту коробочку.
Мукуро ткнул пальцем в небольшую металлическую коробку с ручкой, стоявшую на полке. Тсуна же, ровным счетом ничего не понимая, взял ее и несколько нерешительным шагом направился к своему побитому другу.
Улыбка же на лице у друга становилась все шире и шире. «Как у кота, сметаны объевшегося…» - подумал Тсуна, ощущая, как по спине в один едва заметный миг пробежали мурашки.
Мукуро, конечно, как всегда это знал Тсуна, был человек без комплексов. Но когда он с абсолютно невозмутимой улыбкой начал снимать с себя рубашку… Ноги Тсуны подкосились, когда галстук изящным взмахом руки был отброшен куда-то в сторону. Едва способный удержать коробку в руках, Тсуна поспешил возмущенно поинтересоваться, что же это такое творит Мукуро. Последний, уже с обнаженным торсом и явно довольный результатом своих действий, парировал:
-Понимаешь, Тсунаеши-кун, меньше всего на свете я сейчас хочу видеть этих врачей, которые будут долго морщиться, хмуриться и пытаться выведать, где я так. Так что присаживайся, пожалуйста, и приступай..~
Только вот Тсуна, кажется, не торопился заниматься «боевыми ранениями» друга, вместо этого рассматривая их, словно это было чем-то крайне занимательным. Постепенно на его лице стала проступать все более и более явная улыбка.
-Что-то не так? – хмыкнув, поинтересовался Рокудо.
-Просто… - Тсуна, не прекращая улыбаться, вдохнул поглубже, собираясь с духом. Говорить настолько личные вещи ему еще никогда не приходилось. – Просто…ты весь в синяках… Вот я и подумал, что мы теперь хоть в чем-то похожи…
Несколько секунд они смотрели друг на друга, Тсуна смущенно-виновато, Мукуро, словно переваривая полученную информацию.
А потом они рассмеялись. Вместе. Как самые настоящие друзья. И Тсуна был уверен, что этот миг никогда не покинет его памяти, оставшись в ней как миг абсолютного осознания того, что у него есть первый в жизни настоящий друг.
Впрочем, смеялись они недолго. Уже через несколько минут изрядно оживившийся Тсуна присел на диван рядом с Мукуро и смачивал ватку, чтобы приняться за многочисленные ссадины, покрывавшие спину (и не только) его друга.
-Ну давай уж. – проговорил Тсуна, собираясь было приняться за кровоподтеки на шее Рокудо. Но не успел, взвизгнув так, словно его ошпарили с ног до головы.
-Му…му…мукур…ро… - бормотал он стремительно меняя цвет своего лица от серовато-зеленоватого до пунцового. – Т…ты что де…делаешь?
Мукуро же подняв невозмутимый взгляд на Саваду, все так же продолжал возлегать на его коленях словно и не замечая того, как бедный мальчик смутился от такой неожиданности.
-Как что? – весь тон его выражал крайнее недоумение. – Тебе же самому так удобнее будет…
-Удобнее говоришь..? - боясь пошевелиться, дрожащим голосом произнес Тсуна, на удивление быстро справившись с собой.
Впрочем, возражать он не стал и принялся обрабатывать все травмы на теле Мукуро. Тсуну, казалось, гораздо больше беспокоило, не причиняют ли его действия какого-то дискомфорта Мукуро. Так что за работой постоянно звучали разного рода «сильно жжет?», «не шиплет?», произносимые Савадой с неподдельным беспокойством в голосе. Рокудо же это только веселило и вместо ответов на большинство подобных вопросов он слышал лишь многозначительные смешки.
Когда они закончили, на город опускался закат. Светлая комната, освещаемая последними лучами солнца превратилась в розовато-персиковую. Тсуна облегченно вздохнул, откинувшись на спинку дивана. К своему вящему удивлению он отметил, что почувствовал себя как-то не так, когда теплая тяжесть тела Мукуро покинула его колени. Но он все равно оставался рядом и было совсем нетрудно различить его спокойное, размеренное дыхание на расстоянии всего нескольких сантиметров.
-Тсунаеши-кун… - Мукуро говорил тише чем обычно. Может, потому, что между ними и было всего ничего. А может потому, что атмосфера располагала. – Спасибо.
Тсуна с улыбкой повернулся к нему, чтобы сказать о том, что это не Мукуро следует говорить слова благодарности.
Но ничего сказать так и не удалось.
Тонкий цветочно-кофейный запах, которым было пропитано это место, был, несомненно, запахом Мукуро. И сейчас Тсуна чувствовал его настолько близко, как не чувствовал ничего и никогда.
Так же, как он чувствовал мягкость и прохладу губ Мукуро на своих. И легкий, почти неощутимый привкус его крови из открывшейся ранки. Это было простое прикосновение губ – а сердце уже колотилось еще сильнее чем тогда, в кабинете Дисциплинарного Комитета.
Надо было бы его оттолкнуть. Когда между двумя парнями происходит такое – это не правильно. Надо это прекратить. Надо это остановить, прервать.
Но Мукуро отстранился первый. В его взгляде читалась совсем незлобная насмешка, с которой он не отрываясь смотрел Тсуне прямо в глаза. Савада же, чувствуя, как он краснеет, хотелось отвести взгляд. Но он не мог. Он был прикован к этой синеве.
-И даже не пытайся сказать мне, что это неправильно…
Теперь это был настоящий поцелуй. Мукуро несильно покусывал его губу, проникая языком в податливый рот. Тсуна не сопротивлялся, но и не отвечал.
Однако, Мукуро понял, что ему удалось достигнуть своей цели, когда почувствовал на своей спине прикосновения двух небольших рук. Когда тело Тсуны приблизилось к нему настолько, насколько это было возможно. Когда тот стал робко, нерешительно и неумело пытаться ответить на его поцелуй.
Вот и отлично. Он позволил Мукуро признать его своим. Он, в конце концов, признал это сам.
Отныне и навеки.
Впрочем, никто из них не думал даже о том, что может случиться через мгновение.

@темы: Katekyo Hitman Reborn, fanfiction, Найти смысл

---

А почему бы и ему не доминировать?

Автор: yandere.hime
Название: Возвращение
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: 2769
Рейтинг: R
Предупреждения: OOC
Размер: мини
Описание:
Все теперь немного иначе.
Примечания автора:
Это очень лютый оос, да. Но мне давно хотелось попробовать поменять их ролями.
Лично мне кажется, что вышло довольно странно, но интересно.


«-Что ты от меня получил?»

Паренек с растрепанными каштановыми волосами глядит вперед совершенно невидящими глазами. У него в последнее время всегда такой вид, когда он задумается. Хотя, скорее дело было в том, что он чаще впадал в эту самую задумчивость.
Он думал о том, как он изменился, он думал о том, что стал совсем иным. Тот Савада Тсунаеши, тот бесполезный Тсуна – где он теперь?
Он – в прошлом, в самом далеком и темном углу школьного спортзала, за последней у окна партой в школе. В смятой кровати, стоящей посреди извечного хаоса комнаты неудачника. На дороге, ведущей в школу за десять минут после звонка.
В прошлом, вобщем.
Никто не знал, правда, об этом. Никто. Почти никто.
Одному-единственному хранителю было об этом известно. И честно говоря, этот самый хранитель был бы рад оставаться о Дечимо прежнего мнения.
Рокудо Мукуро было бы куда сподручнее верить, что его маленький босс – слабый, неуверенный в себе мальчик. Потому что теперь, когда он был посвящен в эту маленькую «тайну», ему приходилось платить весьма немаленькую цену за это.
Стать игрушкой десятого босса Вонголы, что может быть лучше?
«Куда делась твоя гордость, Мукуро? Ты позволяешь делать с собою все, что только пожелает моя душа. Это здорово, правда. Но как же так? Почему ты даже не противишься мне? Почему лишь смотришь на меня своим стеклянным взглядом? Ты пытаешься спрятаться от меня? Это же глупо, Мукуро…»
Тсуну пугают такие перемены в нем самом. Ему все больше нравится власть, ему все больше хочется контролировать, управлять, заставлять впадать кого-то в зависимость от него.
Да что такое с ним творится?

«-Что я для тебя потерял?»

Да, что может быть лучше, чем быть игрушкой Вонголы Дечимо? Быть его любимой игрушкой, разумеется.
Но сколько бы Мукуро отдал за ту прежнюю улыбку своего босса. Лишенную властности, похоти и жажды управлять. Простую, безыскусную, но такую искреннюю. Тсуна способен был только лишь ею согреть своего Мукуро.
Он и сейчас так улыбался. Но Мукуро обязан подмечать фальшь и ложь. И он ее видел. В остром взгляде, в резких движениях, в чуть надменном наклоне головы.
Сбылась его мечта быть с Тсунаеши.
Или не сбылась?
Был ли он счастлив, или нет?
«Ты должен подчиняться мне, Мукуро-кун. Сопротивление ничего не значит, правда ведь? Ты и сам это знаешь. Так что, пожалуйста, не дергайся. От этого может быть только больнее…»
Он никогда бы не подумал, что Савада Тсунаеши – садист, хоть и хорошо скрывающий свою не столь давно пробудившуюся сущность. Какая ирония, ведь он считал себя самым жестоким из хранителей Вонголы..! Однако, краснота рубцов от ударов этого мальчишки по всему телу говорила о его ошибке.
Так почему же он не способен был воспротивиться ему? Почему же?
Почему же он впал в полную зависимость от этого «другого» Тсунаеши? Ждал прежнего?
Да, иногда, по ночам, он тихо шептал спящему рядом с ним мальчику чтобы тот вернулся, очнулся, стал прежним. Чтобы снова появился тот Тсуна. Немножко неудачник, немножко глупец, но теплый и светлый.
Он не возвращался.
И тогда Мукуро решил, что больше не имеет смысла откладывать это до бесконечности.
Руки дрожали.
Серебро трезубца коснулось светлой кожи Дечимо.
«-Все. Это твой конец, Тсунаеши.»
-Убери его, Мукуро.
Насмешливый взгляд. Как когда-то у него самого. В нем уверенность. Его вещь не посмеет сделать это. Вещь должна подчиняться хозяину. Вещь не должна причинять вреда хозяину.
Но… Почему вещь?
Почему у вещи дрожат руки? Почему вещь отводит чуть ли не испуганный взгляд?
Почему у этой «вещи» бешено колотится сердце?
Почему рука наносила удар за ударом по его болезненно светлой коже? Почему это происходило?
Одного прикосновения к израненному телу хватает, чтобы понять хотя бы то, что это было.
Мукуро страшно от неожиданной нежности. Он боится этого растерянного взгляда.
-Мукуро…я…неужели..?
Во взгляде Тсунаеши настоящий страх. Неужели он – такой..? Он – монстр..?
-Мукуро…Прости…Я…
Карие глаза блестят от набежавших слез. Мукуро облегченно улыбается. Он и сам готов расплакаться от счастья.
-Все-таки вернулся…
Попадая в объятия своего босса, счастливый Мукуро не замечает, что прикосновения чуть более собственнические, жесткие и настойчивые, чем должны быть…
Вернулся..?

@темы: Katekyo Hitman Reborn, fanfiction

---

Интрига такая интрига.

Автор: yandere.hime

Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: 6927 уже в непосредственной близости
Рейтинг: R
Предупреждения: OOC
Размер: планируется Миди
Описание:
Неудачник - это приговор. Что делать, если уже в 12 хочется умереть и плевать на то, что с тобой будет? Здорово, если на горизонте появляется тот, кто способен помочь. Но какую цену придется заплатить за эту помощь?
Примечания автора:
Мафияцентрика тут нет и не было. Тсуне 12, в то время как остальным канонично 15. И вобще это поток сознания :<

Chapter 9

Страшно.
Тсуне никогда еще не было так страшно. Никогда еще все его существо не заходилось в такой лихорадочной, пусть даже и метафорической дрожи. Физически он был абсолютно парализован осознанием того, что сейчас будет – его тело было не способно даже на мелкий озноб, так часто пробиравший его в прошлом. Не столь далеком, надо сказать, прошлом.
Между тем, он чувствовал, как в его груди все туже затягивается странный теплый ком, заставляя сердце колотиться с такой силой, будто оно хотело настучать норму за ближайшие лет десять. Между тем, это явно было что-то доброе. Что-то, чему Тсуна всецело доверял, что давало ему сил не потерять сознание прямо здесь, на полу Кабинета Дисциплинарного Комитета.
Пожалуй, он даже готов был с полной уверенностью дать название этому…чему-то.
Надежда.
То, что дал ему Рокудо Мукуро, лицо которого приобрело прежний спокойный, беззаботный и чуть равнодушный вид. Тсуна, вжавшийся в стену с такой силой, будто хотел пройти сквозь нее в соседнюю комнату, без всяких сомнений полагал, что сейчас будет драка. Однако, Мукуро, видимо, считал, что на Кею его драгоценное время тратить не стоит. Потому он преспокойно прошел мимо Великого и Ужасного, одарив его благодушной улыбкой во все тридцать два зуба и, подойдя к Тсуне, поднял его с пола, утянув за собой за запястье.
-Ну, не стой ты столбом. У тебя же еще на сегодня столько планов было, правда же?~ - произнес он все с той же улыбкой, то ли намеренно провоцируя Кею, то ли просто считая, что тот не стоит его внимания.
Хибари же, до глубин своей души шокированный таким вопиющим неуважением к собственной персоны, замер в глубочайшем замешательстве. Тсуна видел его таким впервые. Да чтобы Хибари Кея не знал, что делать и как поступать с нарушителем дисциплины? Казалось бы, что тут такого трудного? Камикорос и все дела. Однако, по странному блеску в его темных глазах, Саваде стало отчетливо ясно, что сейчас в его душе идет борьба. Какой смерти больше заслужили эти травоядные – мучительной…или столь же мучительной?
Однако, если быстро сбежать отсюда, возможно все еще и обойдется. Так что Тсуна воззвал всех богов, каких когда-либо выдумало себе человечество, чтобы те хоть раз, ну хоть раз в жизни даровали ему такого везение. При этом, он испуганно зажмурившись, сам крепко схватился за руку Мукуро, затянутую в черную кожу и так быстро, как только мог в этой ситуации, дернулся в сторону двери.
Сердце пропустило пару ударов, когда его рука толкнула все еще не запертую дверь.
«-Господи, ну неужели..?» - подумал он, утопая в странной смеси чувств – испуга, счастья, предвкушения.
Однако, сердце камнем ушло в пятки, когда голос Кеи, словно гром, прогремел в непосредственной близости от него.
-Куда это вы, травоядные? – вообще-то, Хибари говорил довольно тихо. Он вообще не любил повышать голос, да и было это совершенно ни к чему. У него и без этого была масса методов устрашения, куда более эффективных, к тому же.
Медленно обернувшись, Тсуна испытал еще более жуткий испуг, чем когда услышал этот жуткий голос. Похоже, сейчас весь гнев негласного властителя школы был направлен на Мукуро. Разум его, разумеется, стал рисовать жуткие картины расправы над Рокудо, отчего пареньку стало дурно. Для него самым разумным сейчас было вскочив между ними, сказать что-нибудь, что это только его вина, что для Мукуро тут все в новинку, что он многого еще не понимает… Нести какую-то околесицу, чтобы дать понять Хибари – он свое место знает и признает. Может, тогда и Мукуро пронесет.
Вот только он не способен был сдвинуться с места и только с ужасом смотрел на приставленную к горлу друга тонфу. В глазах Хибари, все таких же равнодушных и беспристрастных, читалась самая настоящая ненависть. Ненависть к тому, кто посмел пойти против его диктатуры. Да, диктатуры. Лучшего названия его «режиму» придумать трудно. Но помимо ненависти было что-то еще. Предвкушение..?
Тсуна прижался к стене, медленно сползая по ней. Ему вспомнились слова Хибари, услышанные несколько дней назад. О том, что он совсем истосковался по хорошей драке. Что в этой школе вряд ли найдется достойный противник для него. А если и найдется – он в бою с ним выложится в полную силу.
О пощаде можно было даже не думать.
-Му…Мукуро… - голос у Тсуны, неожиданно даже для него самого стал какой-то неестественно хриплый, слабый, надломленный. Его всего колотило, а на ногах он держался еще только чудом.
-Все будет в порядке. – заверил его Рокудо. Стоит ли говорить, что по его виду было крайне трудно, если не невозможно сказать, о чем он думает? Но Тсуна, знакомый с ним гораздо ближе, чем кто либо еще здесь, сумел разглядеть за этой маской спокойствия и расслабленности много всего. И заинтересованность, и какой-то оттенок злобы, и работу мысли, шедшую полным ходом.
А еще он увидел, что Мукуро тоже хочет этой битвы. Иначе ведь это столкновение двух хищников и не назовешь. Потому что, судя по всему, у Рокудо Мукуро тоже давно не было достойного противника, и что щадить он тоже никого не собирается.
«Спокойно.
Спокойно. Все…все будет в порядке. Мукуро не стал бы этого делать, если бы не был уверен в своей победе…
Мукуро справится, Мукуро сильный.
Мукуро обязательно сделает это.
Мукуро ведь…»
Казалось, даже время замерло на пару мгновений в ожидании. У парней действительно был вид хищников, готовых броситься друг на друга в любой миг. В глазах их читался нескрываемый вызов, и смотрели они прямо друг на друга. Ни одному не было страшно. По крайней мере, так все и выглядело.
Замах рукой с зажатым в ним оружием, блеск металла в воздухе… Тсуна зажмурился в ужасе. Жуткая дрожь, пробирающая до самых глубин сознания, уходить не желала ни в какую, только лишь наоборот, усиливаясь.
-Пожалуйста, остановитесь!
Тсуна не сразу понял, что это такое произошло. Будто бы по пелене тьмы полоснули солнечным лучом. Этот голос… Как же так вышло? Приоткрыв глаза, он увидел то, что ожидал увидеть меньше всего.
Между Мукуро и Хибари, во взглядах которых читалась уже совершенно открытая ненависть стояла Киоко. Та самая Сасагава Киоко, что сидела в нескольких партах от Тсуны. Та самая Сасагава Киоко, что была школьным ангелом и идолом в одном лице.
Та самая Сасагава Киоко, что смеялась над Тсуной на крыше.
Тот самый его потерянный идеал.
Рыжая девочка сейчас была, казалось, была белее, чем снег. Только щеки пылали ярко-алым, а волосы растрепались по плечам. Весь ее вид и тяжелое дыхание говорили о том, что она сюда бежала, при том бежала быстро и много. Раскинув руки в стороны, она, чуть вздрогнув, подняла удивительно решительный взгляд на Кею.
-Хибари-сан…не надо…пожалуйста… - пробормотала она, делая глубокий, почти что судорожный вздох послу каждого сказанного слова. Не смотря на невнятность, на которой явно сказалось то, как она устала от долгого бега и негромкость речи, звучало это столь же решительно и весомо, как и выглядели ее карие глаза в этот миг.
Мукуро чуть отстранился, с вежливым удивлением изучая так неожиданно появившуюся девочку. Тсуна же, медленно но верно приходя в себя, ощутил, что ноги держат его уже гораздо крепче.
-Киоко-тян…что ты..?
Он не успел договорить. Девочка перебила его, даже не обернувшись.
-Не называй меня так. А то… - дыхание ее стало куда более ровным, но в голосе чувствовались жутчайшие горечь и тоска. Даже не видя ее лица это было ощутимо. – А то он тебя опять…ударит…
От таких слов, Саваде захотелось разрыдаться. Пусть Киоко и не вкладывала в них подобного смысла, Тсуне стало еще яснее его положение здесь. Он ощущал это с утроенной силой.
-Ударю. В любом случае. – подтвердил явно раздраженный Кея. – Уйди, травоядное. В особых случаях, я могу бить и женщин.
Киоко, казалось, вся сжалась под взглядом Кеи. Вздрогнув всем телом, она почти прошептала:
-Вот как…
В следующий миг, Тсуна почувствовал прикосновение ее ладони к своей руке. Красивое лицо Киоко было к нему ближе, чем когда либо. На нем была совсем несвойственная этой девушке решительность, а в уголках глаз блестели слезы.
Но между тем, выбегая за ней из комнаты, он успел осознать, что она улыбалась.
Однако, когда до лестницы оставалось совсем немного, ему словно поставили подножку. Едва удержав равновесие, он поднял на девушку взгляд, полный неподдельного ужаса.
-А как же…Мукуро..?
Вот только Киоко, остановившись на несколько метров впереди него, кажется, и не слышала этого вопроса. От былой решимости на ее лице не было и следа. Как, разумеется, и от улыбки. Только лишь смертельная усталость.
Только сейчас Тсуне удалось разглядеть это на ее красивом личике. Глубокие тени, залегшие под глазами, были весьма умело замаскированы косметикой, однако, взгляд, затуманенный утомленностью никакой макияж скрыть был не в силах.
-Это…жутко. – проговорила она с каким-то безразличным смирением в голосе. Такой же был и ее взгляд – обреченный. – Когда Хибари-сан бьет не сдерживаясь…это жутко. Тсуна-кун…
Короткий вздох сорвался с ее губ, которые последние три минуты она не переставала нервно покусывать.
-Прости. – голос Киоко не дрожал, он звучал все так же обреченно. Карие же глаза девушки смотрели на удивление серьезно. – Возвращайся сейчас домой. А потом…позаботься о своем друге.
Такую Киоко ему еще видеть не приходилось. Тсуне даже было сложно решить, что его больше шокировало – истинная сущность школьного идола, или ее слова. Ее «потом» по-настоящему пугало. Пробирало до самых костей.
Только вот когда он хотел сказать что-то о том, что Мукуро сильный и обязательно справится, пусть даже с самим Главой Дисциплинарного Комитета, ее и след простыл. Стараясь не обращать внимания на совсем несвойственные этому месту звуки, доносящиеся со стороны ненавистной комнаты, Тсуна крепко сжал кулаки.
Самым разумным сейчас было последовать совету Киоко и отправиться домой. Запустив руки в карманы, Тсуна нашел то, что искал. Он пойдет домой, но не к себе. Дожидаться до завтра, чтобы узнать, как все закончится, было бы невыносимо.
«Мукуро…пожалуйста, пусть с тобой все будет хорошо…пожалуйста…»
Тсуна и сам не заметил, как перешел на бег. И как его ресницы слегка повлажнели от слез. Главное – верить. В то, что у Мукуро достаточно сил, чтобы стать травинкой, которая переломит хребет этому верблюду.

@темы: Найти смысл, Katekyo Hitman Reborn, fanfiction

---

Казалось бы, развязка близится!

Автор: yandere.hime

Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Где-то впереди маячит 6927
Рейтинг: R
Предупреждения: OOC
Размер: планируется Миди
Описание:
Неудачник - это приговор. Что делать, если уже в 12 хочется умереть и плевать на то, что с тобой будет? Здорово, если на горизонте появляется тот, кто способен помочь. Но какую цену придется заплатить за эту помощь?
Примечания автора:
Мафияцентрика тут нет и не было. Тсуне 12, в то время как остальным канонично 15. И вобще это поток сознания :<

Chapter 8

Ни одна проблема не решается моментально. Не бывает таких ситуаций, выход из которых находится моментально. Ну разве что в сказках. Но жизнь-то не сказка.
Да, у Савады жизнь и правда была не сказка. Это факт первый. Являлось ли его положение в школе проблемой для него? Разумеется, являлось. Это факт второй. Факт третий состоял в том, что даже не смотря на вмешательство Мукуро, с проблемой в один миг разобраться невозможно. Ну конечно же, все стало гораздо проще, кое-кто его даже сторонился.
Однако, все еще не пропал «корень зла». То, по чьей вине, как считал Тсуна (и вполне справедливо считал, надо сказать), все это и происходило. Хибари Кея, который лишь задумчиво усмехался на все известия об избитых учениках его обожаемой школы. И, похоже, инстинкт хищника побеждал в нем чувство здравого смысла – остатки разбитого «товарищами» Мукуро Дисциплинарного Комитета с неугасающим энтузиазмом, будто бы по расписанию продолжали водить его прямо в «резиденцию» Великого и Ужасного. Рокудо же на известия об этом хмурился и недовольно поджимал губы, но предпринимать пока что ничего не предпринимал. «Прости, но рано.» - как-то раз ответил он Тсуне, спросившему ему о том, почему он еще не разобрался с Кеей.
Сказано рано – значит рано. Потерпит, не привыкать. Да и Мукуро потом самолично проследит за тем, чтобы каждый синяк и ссадину на хилой тушке Савады тщательно обработали доктора.
Только вот сегодня встречаться тет-а-тет с наводящим дрожь в коленках Хибари Кеей очень, ну очень не хотелось. И дело было вовсе не в боязни боли или словесных издевок. Просто на сегодня у него были очень важные планы, для которых ему бы хотелось сохранить себя в лучшем виде. Ну хотя бы настолько, насколько это было возможно.
Ему надо было сходить на могилу к отцу. Девять лет с его смерти, в конце концов. Дата не круглая, да и помнил его он только по фотографиям и рассказам мамы. Однако, это ведь все равно его отец. Который, по все тем же словам мамы, любил его чуть ли не больше жизни.
Какая ирония – увидь он, кем стал его сын в этой проклятой, ненавистной школе, он бы приложил все усилия для разрешения этой проблемы. Вот только ведь из-за школы его и не стало.
Наверное, очень глупо думать об отце, которого последний раз видел в три года и совершенно не помнишь, когда компания парней, что старше тебя на три-четыре года, дружно попинывая, тащит тебя на избиение своему «королю», одной из тех вещей на этом свете, которые заставляли Тсуну ненавидеть школу.
Хотя нет, все логично. Вспоминая о своих чувствах к этому заведению, он вспоминал и об их причинах. А их было несколько. Ну не одним же Кеей ненависть сыта будет?
Нет, конечно же. Кея был только «ценным дополнением» к этим причинам. Финальным штрихом, завершавшим картину, окончательно укреплявшем Саваду Тсунаеши в своих чувствах и мнениях.
Все было гораздо глубже и сложнее. Ну скажите, как он будет любить школу? Как он будет любить место, отнявшее у него семью?
Все так и было. Девять лет назад, судя по рассказам мамы, его отец, полицейский, участвовал в освобождении заложников, которых какой-то полубезумный тип держал в здании этой самой школы. Тогда он был серьезно ранен. А потом умер.
Сначала Тсуна даже не понимал, куда делся папа. Мама все время говорила ему, что он занят, что он сейчас весь в делах, в работе. Но ни разу не пообещала, что того, что он вернется. А потом, как-то раз после завтрака воскресным утром, она подозвала Тсуну к себе и тихим голосом сказала, что папа умер, спасая детишек. Что он теперь никогда не вернется. Зато он – герой, то, что он совершил можно считать подвигом. И что Тсуна не должен злиться на него за то, что тот ушел, оставив их, а должен гордиться – ведь он сын человека, спасшего десяток человеческих жизней.
А Тсуна и не злился. Ни на папу, оставившего его, ни на маму, утаившую от него правду на целых шесть месяцев. Ему просто было очень грустно. Грустно и одиноко, как не было никогда. Он плохо помнил тот период своей жизни – если до и после у него еще оставались какие-то фрагменты воспоминаний, то эта пара месяцев тоже отложились у него в памяти фрагментами. Только вот фрагменты эти были крошечными, мало того – затянутыми пеленой, туманом. Тоской.
Кажется, тогда он сидел в своей комнате, что-то рисовал и тихо плакал, когда мама не видела. Ему очень хотелось, чтобы папа открыл дверь в его комнату, говорил с ним, обнял его. Чтобы у них снова была прежняя семья – Тсу-кун, мама и папа.
А потом он просто смирился. Смирился с неизбежным. Сумел принять потерю. Он никого ни в чем не винил, ни на кого не злился. Тот мужчина, стрелявший в отца для Тсуны даже не был человеком – а отношение человека к нелюдю сильно отличаются от ненависти человека к человеку. Но, тем не менее, мама пообещала Тсуне, что они и вдвоем справятся, она обо всем позаботится и они будут счастливы – значит, так оно и будет. Мама, в конце концов, не врет.
Вот только потом он пошел в школу. В ту самую школу, которая забрала у него отца. Но об этом он узнал только потом. Сейчас он видел счастливых одноклассников, которые по выходным гуляли с родителями. С мамой и папой. И, встречая их в парке или на выставке, он старался поскорее отвести глаза, чтобы лишний раз не поднимать из памяти горькое прошлое.
Оказавшись один на один с Хибари Кеей, Тсуна под ноющую боль побоев даже подумал, что наверное, в его папу стреляли именно здесь, в кабинете дисциплинарного комитета. Потому что, иначе как же могло родиться в нем такое чувство жгучей неприязни к этому помещению еще даже тогда, когда ему посчастливилось побывать здесь и избежать близкого знакомства с всегда до блеска начищенными тонфами Кеи. Пусть он тогда еще не был «королем школы», но все чувствовали, что это ненадолго.
А еще из окна этой мерзкой комнаты видно то самое место, где он потерял свою маму. Перекресток неподалеку от школьного двора. На каждое начало учебного года там было столько детей и их родителей… Тсуна не мог смотреть на них – ему всегда казалось, что сейчас вылетит бешенная машина из-за поворота, собьет какого-нибудь ребенка. И его маму. А потом проедет по ней. И что из ее рта будет течь тонкая струйка ярко-красной крови, что в последний свой миг она будет жутко хрипеть, судорожно сжимая руку своего ребенка, что вместе с маленькой полоской крови из ее рта будет выходить много бледно-розовой пены. А потом и этого не будет. Кровь все так же будет течь, хрипы утихнут, хватка руки ослабнет… Но на лице останется то выражение ужаса, безысходного кошмара, боли, что в остекленевших глазах запечалится последнее, что она успела почувствовать – желание жить. Страх смерти. А ребенок будет плакать и из последних сил трясти свою маму за плечо. Чтобы она проснулась. Чтобы она его не оставляла одного, чтобы была с ним и помогала ему, защищала его.
Но будет поздно.
Как ему удалось запомнить тот миг в самых мельчайших подробностях – Тсуна не знал. Зато знал, что потом он ничего не помнил.
Туман.
Кажется, какие-то врачи говорили с ним. Кажется, ему давали какие-то таблетки. Кажется, его отправили «на реабилитацию». Тогда Тсуна даже не понимал, что это за «ребеталиация» такая. Но послушно следовал всем рекомендациям добрых докторов, отвечал на их бессмысленные вопросы и задавал себе только один вопрос – «Почему она?». Почему именно Савада Нана, а не, скажем, тот же Савада Йемитсу? Он же должен был сам отвести его в школу, должен! Но подвернул ногу на пороге дома – а не судьба ли это?
Это наказание за его грехи? Но какие грехи могут быть у восьмилетнего мальчика?
Или просто судьба так его ненавидела? Но за что? Что он сделал этой самой «судьбе», чтобы она так невзлюбила его – маленького, болезненного, затравленного и одинокого никчемного Тсуну?
Однако, реабилитация закончилась довольно быстро – когда мужчинам и женщинам в белых халатах стало известно, что за его лечение платить никто не собирается. Уж не Йемитсу же, чьих эмоций, по мнению Тсуны было не больше, чем у табуретки? И не родственники же, сделавшие вид, что Наны и ее мужа не существует, когда она только родила ребенка?
Однако, в школу Тсуна даже по возвращению домой возвращаться не собирался. И даже спустя полгода не вернулся бы, если бы «отец» не надавил на него.
И тогда начался этот кошмар. Это безумный, жуткий кошмар. Эти тычки циркулем в спину, эти смешки, украденная сменка, словом, все то, что продолжалось с ним и по сей день.
И так неосторожно взглянув в отливающие сталью глаза Кеи, он печально усмехнулся. Это ли причина его ненависти? Стала ли ненависть к Главе Дисциплинарного Комитета сильнее его любви к родителям?
-Весело, травоядное? – без тени улыбки нанес очередной удар Кея. Больно. Ужасно больно, несправедливо, неприятно.
Но привычно.
На самом деле, в этой школе, считалось, что отвлекать Хибари Кею во время его забав – очень изощренный способ суицида. Но кто-то явно так не считал, с ноги распахнув так непредусмотрительно не закрытую дверь.
Глаза Тсуны расширились от ужаса и ожидания. Неужели время пришло? Неужели сейчас все изменится? Неужели..?
А силуэт Рокудо Мукуро в дверях выглядел достаточно буднично – все такая же расслабленная и чуть беззаботная поза.
Вот только привычной усмешки на его лице не было. Был кривой оскал. Как у хищника, готового броситься на противника в любой миг.
-А не пора ли это заканчивать?
Кажется, мелочиться здесь никто не собирался.

@темы: Найти смысл, Katekyo Hitman Reborn, fanfiction

---

Я абсолютно честно пыталась сделать японских алкоголиков чуть менее русскими.

Автор: yandere.hime

Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Где-то впереди маячит 6927
Рейтинг: R
Предупреждения: OOC
Размер: планируется Миди
Описание:
Неудачник - это приговор. Что делать, если уже в 12 хочется умереть и плевать на то, что с тобой будет? Здорово, если на горизонте появляется тот, кто способен помочь. Но какую цену придется заплатить за эту помощь?
Примечания автора:
Мафияцентрика тут нет и не было. Тсуне 12, в то время как остальным канонично 15. И вобще это поток сознания :<

Chapter 7

Он сразу понял, что этот день закончится не лучшим образом.
Этот день явно не закончится хорошо. В доме горит свет, а значит, ненавистный отчим все-таки дома.
Боже, боже, как Тсуна мечтал о том, что однажды он уйдет и не вернется. Что его собьет машина, что бандиты подстерегут его за углом, что его похитят инопланетяне, в конце-то концов.
Нет, он не желал ему смерти. Он мечтал только о том, чтобы Йемитсу исчез из его жизни. Тсуна его не ненавидел, отнюдь – если бы он ненавидел все, что, по его мнению, этого заслуживает, то давно бы сошел с ума. Ненавидеть своего отчима он попросту устал.
А было ведь за что.
За полное безразличие к нему, за презрение к памяти его матери, за именно его (как считал Тсуна) вину в том, что она ушла, оставив его наедине с этим миром. За постоянные шум, грязь и запах алкоголя в доме. За то, что довольно часто Тсуна спотыкался о тела девиц, приведенных отчимом, спящие на полу. За то, что тот, при таком образе жизни, требовал «подобающего» уважения Тсуны к нему. Требовал называть отцом.
Это было невыносимо. Раньше он просто чувствовал, как ненависть комом подкатывает к горлу при одном его виде. Сейчас – только плохо скрываемое презрение. Оно чувствовалось. И было взаимным. Довольно часто Тсуна слышал, как Йемитсу в кругу своих собутыльников распинался про то, какой его пасынок бесполезный, слабый, похожий на девчонку, ни разу не талантливый. Иногда, стоило ему покинуть свою комнату на пару минут – его окружали эти люди, оценивающе смотрели на него и, заходясь в громком смехе, соглашались со всем, что говорил Йемитсу. А когда он перестал покидать свою комнату в разгар их «веселья», они сами шли к нему. А когда он стал запираться изнутри и чуть ли не баррикадироваться от них, его отчим и компания, со всей дури барабанили в дверь, крича на Тсуну, пока тот в ужасе сидел и трясся в углу, зажав уши руками.
Сглотнув, Тсуна представил, что будет, если подобное опять повторится. А если «отец» увидит его с Мукуро… Большего стыда он и представить не мог. Да, конечно, дети не выбирают себе родителей, а этот человек, по сути, Тсуне был никем. Но, все же, он не хотел, ни разу не хотел их встречи
-Мукуро… — Довольно робко начал он, подняв на него куда более растерянный взгляд, чем тот, который был у него пару мгновений назад. – Мукуро… Наверное, тебе не надо идти до моего дома…
Рокудо непонимающе взглянул на него. Спустя пару мгновений, он перевел взгляд на дом Савад, после чего – на самого Тсуну. Улыбнувшись краешками губ, синеволосый парень скрестил руки на груди.
-Если этот твой вернулся – это ничего не значит. Я иду с тобой до конца и обратное исключено. В конце концов, мой дом в той стороне, а ждать, пока ты пройдешь, я не собираюсь. И вообще… — в голосе Мукуро явственно проступила какая-то насмешка. – А вдруг на тебя маньяк нападет? Что тогда будет?
Мукуро непреклонен. Если Мукуро что-то решил – так оно и будет. И как бы ты не упрашивал поступить его иначе – он не поступит. Потому что Мукуро делает все только так, как хочет. И пусть он прекрасно знает, как неловко тем, кому он дорог от его действий – он все равно так поступит. Потому что он – это он. И он так хочет.
Это Тсуна уяснил уже давно, в первый день их с Мукуро знакомства. Что человек ему в покровители достался самовольный, самовлюбленный и самонадеянный. Не скованный рамками морали, общественного мнения и предрассудков. Такими, чаще всего, были любимые дети в богатых семьях.
Безусловно, Мукуро, невозмутимо продолжавший идти в сторону дома Тсуны, был одним из них.
Еще несколько шагов – и он у входа в дом.
-Ну…спасибо тебе за все…П…пока – даже не проговорил, а пробормотал Тсуна так, чтобы его не услышали изнутри. И его даже не услышали.
Но он и правда иногда был невезуч. Кажется, они направлялись в ближайший магазин за «продолжением», когда дружной кучей, весело смеясь, буквально вывалились на улицу. Естественно, взгляд их упал на Тсуну и его спутника.
-Ишь ты, смотри, мелкий твой! – заплетающимся языком произнес один из собутыльников. – И…кто эт с ним..? Что это… Эй, ты, баба ты шоль или мужик?
Тсуна никогда не видел у Мукуро такого выражения лица. Так обычно смотрят на ногу, которой только что вляпались в горку собачьего говна. Или на полусгнивший кусок мяса, зловонный и склизкий. Но никак не на людей.
-Я…Рокудо Мукуро, пол – мужской. – голосом, в котором читалась явная попытка скрыть нарастающее презрение к этим нетрезвым телам.
-А… — глубокомысленно протянул один из мужчин. Переведя взгляд на Саваду-младшего, он ткнул своим коротким и кривым указательным пальцем ему в лоб. – Ты уж этим не заделался… Как его… А, этим! «Голубым»!
Тсуна вздрогнул от омерзительного прикосновения, однако, смолчал. Эти разговоры постоянно звучали в его отношении «да он же баба натуральная! А бабы все мужика хотят!», «Таких, как этот, в подворотне раком ставят и имеют!», «Йемитсу, да сдай ты его на панель, хоть какая-то польза будет. Да и ему, я уверен, понравится.»
«Отец» Тсуны, в свою очередь, смерил обоих парней таким взглядом – в нем, на фоне затмившего разум тумана алкогольных паров, было и омерзение, и гнев, и даже попытка изобразить мудрость взрослого, умудренного жизнью человека.
-Если ты вдруг…этим вот окажешься… — мужчина сделал резкий взмах в воздухе прямо рядом с лицом пасынка, так что тот невольно зажмурился. – Я тебе такое устрою! Мама родная не узнает!
Тсуну трясло. Да как смеет этот ублюдок, мало того, что смеет пытаться занять место его отца, так еще и упоминает его мать в подобных разговорах. Лучше бы в тот раз, вместо Савады Наны скончался Савада Йемитсу. А главное – это вполне могло бы случиться, если бы тогда он не отказался от просьбы своей жены проводить Тсуну в школу. Если бы он тогда сделал это, все бы сейчас было правильно – Тсуна с мамой, а Йемитсу разлогался бы в деревянном гробу под землей. Все бы были счастливы. Тсуна бы не был неудачником, на него не бросали бы косых взглядом, за его спиной не слышались бы эти мерзкие насмешки.
Все бы было иначе.
На языке паренька уже крутилось множество эпитетов, которыми он бы хотел обложить своего ненавистного отчима. Чтобы потом тот стоял и обтекал, как хотел. А Тсуне, правда, пришлось бы бежать на другой конец города, дожидаясь, когда проклятый Йемитсу снова уйдет из дома.
Но его опередили. Рука в черной перчатке за локоть потянула его за собой.
Сейчас Мукуро не принимал возражений.
-Поживешь немного у меня, хотя бы до следующей недели. Места много, всем хватит. Ну, и, конечно, пару дней пропустим, но кому это важно?~
Кажется, вслед им кричали пьяные голоса. Кажется, Тсуна слышал проклятия и в свой адрес, и в адрес Мукуро. Но ему было все равно – он верил в то, что пока он с Мукуро, все будет хорошо. Просто, искренне верил. А Мукуро каждым своим шагом, каждым своим действием, движением, жестом, частью мимики подтверждал что да, это так.
Все будет хорошо.
Тсуна смог вытерпеть только два поворота. Оказавшись в какой-то безлюдной подворотне наедине с Мукуро он остановился, схватив Рокудо за край пиджака. Тот удивленно обернулся, чтобы проверить, в чем дело, почему они остановились. Но все, что ему удалось – это остановиться, удивленно глядя на своего спутника.
Тсуна плакал. Тощие плечи тихо дрожали, голова была опущена. Ни всхлипа, ни тихого стона не было слышно от Савады. Слез Мукуро тоже не видел. Но вне всяких сомнений – он плакал. Тихо, беззвучно, как умея выпуская свои чувства на волю.
И Мукуро улыбнулся. Совсем по-настоящему – в этой улыбке было только тепло и ничего более. Ни грамма насмешки, сомнений, сарказма, цинизма. Ничего такого – только тепло. Его рука легла на ворох каштановых волос, растрепав их еще больше. Глядя с этой улыбкой на плачущего Тсуну, он тихо, едва слышно произнес:
-Ну что ты… Честное слово, как девченка..~
Тсуна же поднял глаза на своего спасителя. Да, он плакал. Но не смотря на то, что бледное лицо Савады было пересечено линиями слез, на губах его, да и во взгляде тоже, была улыбка. Улыбка самого счастливого человека на свете.
-Мукуро… Спасибо тебе. Спасибо тебе… За все, спасибо… Если бы не ты…
Но договорить ему явно было не суждено.
-Не, ну че за хрень? – мужской голос с какими-то истречными нотками развеял воцарившуюся идиллию. Тсуна инстинктивно отшатнулся, вытерев слезы рукавом и поднял затравленный взгляд на источник звука.
Перед ним стояли двое парней довольно крепкого телосложения. Ровесники Мукуро, может, чуть старше. Один, который и говорил – растрепанный блондин со взглядом, полным неподдельных презрения и недовольства. Руки его были все в ссадинах и синяках. «В драках, не иначе…» — с содроганием подумал Савада. Весь его вид излучал неподдельную агрессию. Второй, кажется, был куда спокойнее – черное каре под смешной шапочкой (только вот Тсуне совсем не хотелось смеяться), очки и странная татуировка на щеке. В виде штрих-кода.
-Удивительно, но я с ним согласен. – тот, казался, куда более немногословным и сдержанным, чем его друг? Товарищ? Напарник? – Не понимаю, Мукуро-сама, чего ради вы носитесь с этой тряпкой? Домашняя зверушка?
Тсуну аж передернуло. До чего точная формулировка всех его страхов и опасений насчет этой странной связи с Мукуро. Им же играют. Опять. Он просто игрушка, просто домашний зверек, про которого потом могут легко забыть.
-Ну, ну, Чикуса-кун, как можно таким быть… — с крайне недовольным видом поспешил осадить его Рокудо. – Он мой друг, между прочим..~
Тсуна, до сего мига, смущенно созерцавший асфальт, улыбнулся самыми краешками губ. Чтобы никто не заметил этой глупой смущенной улыбки на его лице. И не знал, как он рад этим словам.
-Кстати, Тсунаеши-кун… — задумчиво окликнул Тсуну Рокудо. – Забыл тебе представить – Какимото Чикуса и Джошима Кен. Мои подчиненные, которым я поручил одно важное дело, касающееся тех мужчин в твоем доме. Ты же не против?
Тсуна поднял взгляд, полный неподдельной, истинной усталости на своего друга.
-Даже если под «делом» ты подразумеваешь избиение – я согласен… Только вот… — вид его стал чуть более обеспокоенным. – Вам за это ничего не будет?
-Нет конечно! – на лицах всех троих парней появилась странная усмешка. У Мукуро она была шире и ехиднее, чем у остальных. – Союзников якудза за такие мелочи не трогают~
Даже так. Не просто сын чуть ли не миллионеров, а сын союзников якудза. Тсуна почувствовал, как подкашиваются его колени, а по спине проходит жуткая дрожь. Тот, который был Кеном, кажется, заметил это и хищно хмыкнул. Мукуро же невозмутимо продолжал свою речь.
— Чем больше ты им платишь – тем больше твоих «шалостей» они покрывают. Простая логика. Главное, не переходить границ и не вставать у них на пути. Понимаешь, Тсунаеши-кун?~
Тсуна кивнул. Что же тут было непонятного? Можно ведь построить счастье одного глупого мальчишки, прячась за широкими спинами якудза. Можно же одним взмахом руки отправлять мальчишек, чуть старше него самого превращать в куски кровавого, но еще живого месива, тех, кто испоганил жизнь Тсуны.
Война. За его счастье. Тсуна не умел воевать. Потому всецело положился на Рокудо. У него лучше получается.

@темы: Найти смысл, Katekyo Hitman Reborn, fanfiction

---

Мукуро такой Мукуро.

Автор: yandere.hime

Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Где-то впереди маячит 6927
Рейтинг: R
Предупреждения: OOC
Размер: планируется Миди
Описание:
Неудачник - это приговор. Что делать, если уже в 12 хочется умереть и плевать на то, что с тобой будет? Здорово, если на горизонте появляется тот, кто способен помочь. Но какую цену придется заплатить за эту помощь?
Примечания автора:
Мафияцентрика тут нет и не было. Тсуне 12, в то время как остальным канонично 15. И вобще это поток сознания :<

Chapter 6

Вчера все было как обычно.
Он обещал что-то изменить. Но…но он ничего не делал. Он даже не заговаривал с Тсуной весь учебный день. Да что там – он даже не подошел к нему, хотя, краем глаза, Савада замечал, как в толпе мелькал и исчезал за углом знакомый синий хохолок.
Его все так же доставали, били и унижали. Только теперь было еще и обидно. Обидно за то, что он доверился кому-то абсолютно незнакомому, поверил в его слова, в его обещания. А в итоге – ничего не происходит.
Да и сегодня он тоже бездействовал.
Или нет?
Впрочем, когда на Тачи Микару, бугая, который был на три года старше Савады и в столько же раз больше, упала чья-то сумка, паренек засомневался в бездействии Мукуро. Прямо на голову. Тот лишь сверкнул в сторону Тсуны нехорошим взглядом и процедил, что ему сегодня повезло. Потом, как ему стало известно, он обнаружил владельца сумки – им оказалась девочка-пятиклассница, которая вообще понять не могла, как такое могло случиться. Девочке не досталось, Тсуне тоже. Отделались только слезами первой.
А сейчас, когда Рокудо шел рядом с Савадой из школы, Тсуне было совсем несложно разглядеть торжествующую ухмылку на его бледном лице. Так улыбается стратег, не одну ночь проведя без сна, продумывая план действий армии, который, в итоге, позволяет нанести сокрушительный удар по противнику, ставший переломным моментом во всей войне.
Заговаривать первым Тсуне, почему-то было очень неловко. Они практически не разговаривали последние два дня – вчера Рокудо зачем-то задержался в школе (вид у него был не предвещающий ничего хорошего), а сегодня с утра дожидаться Саваду не стал, сославшись на то, что «кое-что еще в школе не доделал». Так что, они снова молчали.
Снег, которого, обычно и без того бывает немного даже зимой, начал сходить, преврашаясь в задорно хлюпающие под ногами лужи. Хотя, кому как. Вот Тсуну этот звук всегда повергал в крайнюю стадию уныния. Впрочем, с появлением в его жизни Мукуро, он уже забыл, что это за такая «крайняя степень уныния». У него же теперь была настоящая, ощутимая надежда. Синеглазая, утонченная надежда. Эгоистичная, самовлюбленная надежда. Великодушная и понимающая надежда. И пока никто не знал об этой вере, никто не мог ее отнять. А если бы и узнали, то Мукуро бы и сам не ушел. В это Тсуна верил не смотря ни на что.
-Ты не обижен, я надеюсь?~ — разорвал тишину, начинавшую уже несколько угнетать, Мукуро. Его изучающий взгляд снова был направлен не на Тсуну, а в Тсуну, в самую суть этого обиженного жизнью мальчика. Мальчик, же, собственно, смущенно потупил взгляд – он не мог спокойно реагировать на то, когда на него смотрят вот так, в упор. А особенно, когда на него смотрят такие вот личности как Рокудо.
-А…на что это я должен обижаться..? – все так же не поднимая взгляда, пробормотал Тсуна, чуть ускорив шаг, будто бы пытаясь убежать от этих будто бы проникающих в его душу глаз. На это Рокудо среагировал своей фирменной самоуверенной улыбкой и, вовсю воспользовавшись тем, что при его модельной внешности и разнице в возрасте, его ноги всяко длиннее, тоже ускорил шаг, обогнав Саваду.
-Ну, я же вроде как и не делал ничего, а обещал и все такое..~ — Протянул Мукуро, щурясь от лучей вечернего солнца. Говорил он негромко, шел быстро и не утруждал себя тем, чтобы обернуться, так что Тсуне приходилось тяжело дыша, чуть ли не бежать, иначе, он ничего бы не услышал.
-Мукуро…да постой же ты… — Тсуна схватил Мукуро за локоть, остановившись. Подобный темп ходьбы был ему явно непривычен, поэтому он, тяжело дыша, присел на невысокую ограду между дорогой и палисадником какого-то старого, многоквартирного дома.
-Я…все п…понимаю… — все еще не совсем придя в себя, произнес Тсуна, подняв взгляд на Мукуро. – Ты же…все-равно там новенький получаешься…В коллектив там влиться…и все такое…
Тсуна смущенно отвел взгляд. Ну не сомневался он, что Рокудо легко сможет сделать то, что за все годы своей учебы среди этих людей не смог сделать он – найти общий язык с окружающими людьми. А все почему? У Рокудо Мукуро был Рокудо Мукуро. А вот Савады Тсунаеши у Савады Тсунаеши не было. Он даже не терял себя – он себя и не находил. А как иначе может быть у него? У того, у кого вообще ничего не было практически всю жизнь – ни друзей, ни семьи? И только сейчас, на тринадцатом году жизни у него появился этот странный парень с хохолком на голове и пронзительно-синими глазами.
-Что за глупости… — презрительно фыркнул Рокудо. – Коллектив… Да где ты там коллектив-то увидел? Знаешь, скажу тебе по секрету, по бо~ольшому такому секрету – это даже не свора. Это толпа. Серая и омерзительная. И якшаться с такими как они я не собираюсь~
Тсуна, собиравшийся по привычке закурить своих мерзких сигарет, уже собирался запалить ее кончик, но от таких речей, ошарашено открыл рот, выронив ее. Мукуро же, как всегда оказавшись куда более собранным и проворным. Поймав своими пальцами, затянутыми в черную кожу, уроненную сигарету, парень лишь поморщился, смерив Саваду настолько уничтожающим взглядом, что тот чуть не свалился с ограждения, на котором сидел.
-Еще раз увижу у тебя во рту эту дрянь… — Мукуро не договорил, резким движением руки изобразив отсечение головы. Тсуна лишь сдавленно кивнул, глядя широко раскрытыми, испуганными глазами на Рокудо.
-Понял? – с прежней спокойной, уверенной и чуть нахальной улыбкой, спросил синеволосый. Дождавшись все такого же ошарашенного кивка от своего собеседника, он продолжил. – Кстати говоря, ты заметил?
-Что? – удивленно хлопая глазами, уставился на него Савада.
Мукуро явно не этой реакции от него желал. Весь его вид стал таким, будто он только что проглотил полный стакан лимонного сока.
-Ну отлично… Я значит стараюсь, стараюсь, а он даже не удосуживается это увидеть. Тем более – увидеть то, что лежит на самой поверхности~ — Устало вздохнув, Мукуро вынес свой вердикт. – Ты безнадежен.
Тсуна, густо краснее, спрыгнул с ограды, выронив пачку сигарет. Впрочем, он бы все равно сегодня выкинул ее и больше не купил бы ничего такого. Импульсивно дернувшись в сторону Мукуро, он схватил того за рукав.
-М…мукуро, ну, прости, пожалуйста, я глупый ведь…
Рокудо пару секунд смотрел на виновато потупившего взгляд Саваду, а потом тихо рассмеялся. Тихо и абсолютно беззлобно, необидно. Тсуна поднял на него все еще смущенно-виноватый взгляд, поспешно отпустив все еще сжатый в ладонях рукав и отошел на пару шагов. Взгляд его теперь выражал недоумение – он не понимал, что в нем и его словах такого смешного. Впрочем, он поймал себя на том, что совсем не против этого смеха. В отличии от тех моментов, когда над ним смеялись в школе, от этого смеха ему становилось даже как-то…теплее, спокойнее. Потому что знал – это не со зла. Просто он такой.
-Честно говоря, — успокоившись, Мукуро снова принял тот вид, который немного пугал Тсуну – уж больно много недоброго так и витало в воздухе, когда у его друга было такое выражение лица. – Я и не ждал, что ты поймешь сразу. Даю подсказку – Кикукава, Морита, Тачи, Эндоку.
Тсуна удивленно нахмурился. При чем тут они? Вчера, к тому же, они доставали его больше остальных – так к чему Мукуро их вспомнил?
Стоп.
Кажется, он начинал понимать.
Вчера они доставали его больше остальных. А сегодня их попросту не было.
-Мукуро… — голос Тсуны как-то неожиданно осип, на лице проступило выражение ужаса, смешанного с робким восхищением. Но ужаса было все-таки больше. – Ты…ты их…убил..?
Почему-то он думал, что Рокудо опять засмеется над ним. В конце концов, он же мелкий глупый Савада, над ним все смеются. Но надо сказать, он просчитался. Мукуро только усмехнулся, взглянув на него.
— Еще чего. Просто…объяснил им кое-что. Популярно. На пальцах. – С нарастающей усмешкой он следил, как на лице Тсуны, только-только получившего вид крайнего облегчения, стала проступать тревога. – Да и не я сам. Что я, шестерка, что ли какая-то, чтоб руки об них марать?
Настала та самая знаменитая пауза, что так часто бывала между ними. Но сегодня ей не суждено было долго длиться. Потому что Рокудо с той самой жутковатой улыбкой схватил его за запястье, потащив за собой.
-К…куда ты? – Тсуна все еще не до конца осознал происходящее и это явственно отразилось в его дрожащем голосе и испуганных глазах.
-Туда~ — протянул Мукуро, продолжая тащить его за собой.
Шли они не слишком долго. Свернув за пару домов, пройдя пару переулков, они остановились у поворота за высокий забор. Мукуро с заговорческим видом приложил палец к губам, призывая Тсуну к тишине. Потом он жестом подозвал его к себе.
С самого начала из-за забора слышались какие-то звуки. Они были явно знакомы Тсуне, но он не мог вспомнить, что это. Однако, от них почему-то его начинало трясти.
Ему вспоминались удары, насмешки.
Тех, кого сейчас трое взрослых мужчин за углом избивали ногами.
Такуя, ученик 3-б класса, который сегодня весьма болезненно пнул Тсуну на лестнице, да так, что тот ступени до пролета носом пересчитал, сейчас обессилено лежал на земле. Пинки по нему уже были довольно вялыми. А мужчины, речи которых почти не было слышно, кажется, говорили о том, что хватит уже.
-Все, хватит с него! – объявил Мукуро, выходя из их с Тсуной укрытия. Подойдя к Такуе, похоже, только что потерявшему сознание, он легонько ткнул ему в бок носком ботинка. Тот на это никак не отреагировал, но, похоже, все-таки был жив.
-Вот так-то~ — довольно кивнув, вынес свой вердикт Рокудо. – А вы, давайте, там у вас вроде еще три человека по плану?
Тсуна не мог в это поверить. Он не любил этих людей, ни в коем случае. Но так с ними… Нет, нельзя сказать, что он никогда не думал о том, что хочет им подобной участи. Скажем так, думалось ему о таком раньше постоянно.
Он не мог поверить, что такое творится с полуслова, легкого кивка, взмаха руки Рокудо Мукуро.
-Мукуро… — только и выдавил Тсуна, во все глаза глядя на него. – Это же…это же…
-Ужасно, зверски, бесчеловечно? — с нескрываемой насмешкой в голосе, взгляде, да и во всем виде произнес Рокудо. – Я всего лишь даю отведать им того, чем они регулярно кормят тебя. Только несколько сильнее, чтобы прочувствовали, во всех красках прочувствовали. И нет, я не уподобляюсь им.
Тсуна тут же опустил голову. Именно это и пришло ему в голову.
«Он что…такой же как они..?»
А Мукуро же невозмутимо поставил точку в своем монологе:
-Это война, Тсунаеши. Тут все средства хороши~ А у меня их много. Радуйся тому, какой у тебя есть союзник~
Тсуне ничего не оставалось, кроме как смириться с этим. Он верил Мукуро и верил в Мукуро. Он знал, что тот не может оказаться таким, как те, кого он ненавидел почти всю свою жизнь. Просто знать, просто верить. В то, что его ангел – не урод, не монстр, как они.
Его ангел просто немного жестокий.

@темы: Найти смысл, Katekyo Hitman Reborn, fanfiction

---

Надо раскрыть тему перчаток.

Автор: yandere.hime

Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Где-то впереди маячит 6927
Рейтинг: R
Предупреждения: OOC
Размер: планируется Миди
Описание:
Неудачник - это приговор. Что делать, если уже в 12 хочется умереть и плевать на то, что с тобой будет? Здорово, если на горизонте появляется тот, кто способен помочь. Но какую цену придется заплатить за эту помощь?
Примечания автора:
Мафияцентрика тут нет и не было. Тсуне 12, в то время как остальным канонично 15. И вобще это поток сознания :<

Chapter 5

Когда знаешь, что в твоей жизни грядут перемены, пусть даже и к лучшему, все равно немножко страшно.
Они только по-началу могут быть, казалось бы, к лучшему. А потом внезапно окажется, что лучше бы все оставалось, как было. Может ведь стать не просто плохо, а просто ужасно. И пугала в этом вопросе именно эта неизвестность. Кто знает, как повернутся Судьба и Удача, увидев в списке тех, чью участь необходимо определить? Вдруг решат посмеяться над тем, над кем и так всю жизнь смеялись и устроят то, что вполне можно определить как Армагеддон для отдельно взятого человека?
Или действительно – все окажется хорошо. Но в итоге. И путь к этому «хорошо» будет крайне тернист и непрост. Настолько, что будет казаться, что лучше было бы терпеть и дальше, пребывая в прежнем инертном состоянии.
Но Мукуро пообещал помочь. Пообещал сделать так, чтобы все в жизни Тсуны сложилось хорошо. Гораздо лучше, чем могло бы, не появись он. Не способный забыть о теплых прикосновениях его пальцев, о той вселяющей надежду улыбке, согревающем взгляде, Тсуна решил довериться ему. За один вечер добиться доверия того, кто всячески старался отучить себя верить в кого-либо и что либо – Мукуро, похоже, действительно разбирался в людях. Это немного пугало, но все же, не испытывать глубочайшей благодарности к нему Тсуна попросту был неспособен.
Невозможно выживать без перемен.
А Тсуне было ужасно трудно свыкнуться с этой мыслью. Что весь его мерзкий, но зато привычный и предсказуемый мир разрушится.
«Прятаться от проблем – отнюдь не выход.»
С совсем невеселой улыбкой, Тсуна представил себе страуса с его лицом, зарывающего голову в землю. Увы, он поступает точно так же, оставаясь сегодня дома. Да и Мукуро совсем не нужно появляться в первый же учебный день в его обществе, а то ему будет потом совсем туго… Осталось ведь всего три дня до конца безжалостной трудовой недели и их Тсуна твердо решил просидеть дома, сославшись на травму после падения.
Внезапно его посетила мысль, что стоило бы предупредить Мукуро об этом. А то как-то неправильно получается – его спасают, обещают новую жизнь, а он внезапно подводит, даже не соизволив предупредить.
Однако, не успел Савада протянуть руку к валявшемуся на полу у кровати мобильному, как тот зазвонил сам. Естественно, нетрудно догадаться, чей номер определился на нем.
Тсуна подумал, что так даже лучше. Может, он сейчас скажет что-то вроде «а ну к черту эту школу, лучше покажи мне город!». Это было бы гораздо лучше – Тсуна знал Намимори как свои пять пальцев. Постоянно шляясь в одиночестве в самых отдаленных закоулках, о которых половина жителей города и не знала, трудно не запомнить. Это было во всяком случае куда интереснее, чем гнить дома или унижаться в школе.
Так что Тсуна поднял трубку с каким-то отголоском надежды и угасающим беспокойством внутри себя. Однако, все его мысли оказались перечеркнуты жирным черным крестом, когда бодрый голос в трубке возвестил:
-Ну и когда ты будешь? Опаздывать в новую жизнь нехорошо, знаешь ли~
Однако, не успел Тсуна открыть рот, чтобы хоть что-то ответить, его собеседник повесил трубку, не оставляя ему иного выбора. Наспех собрав учебники, приведя себя в порядок и схватив в холодильнике что-то странное в качестве завтрака, параллельно тихо, но абсолютно беззлобно обругивая Рокудо, он выскочил на улицу, где тут же наткнулся на изрядно заскучавшего вышеупомянутого парня.
Встреча была настолько внезапной, что Тсуна аж замер на месте, пару секунд осмысляя столь…неожиданную встречу. Мукуро, в свою очередь, был как всегда – абсолютно спокоен и расслаблен. Он сидел на невысокой ограде у дома Савады, беззаботно глядя в небо и щурясь от еще не слишком теплого, но уже согревающего раннего весеннего солнца.
-Мукуро… А ты не замерзнешь? – осознав ситуацию, обеспокоенно поинтересовался Тсуна. И правда – его друг был одет не то чтобы не по сезону, однако, плащ нараспашку был вполне весомым аргументом в пользу таких мыслей паренька. Однако, Мукуро, просто переведя взгляд на Саваду, улыбнулся, ответив:
-Нет конечно~ Замерз бы – не стал бы расстегивать. – И выдержав недолгую паузу, спрыгнул с ограды, схватив Тсуну за запястье. – Ну, пошли!
Тсуна, откровенно смутившийся от такого, ради приличия попытался освободить свою руку из цепких пальцев Рокудо, что-то невнятно бурча, про то, что его совсем не нужно тащить за руку и что он сам может идти. А Мукуро только шел, молча улыбаясь, и кажется, вовсе не думал послушаться растрепанного шатена, пропуская все его реплики мимо ушей.
Раньше Тсуна ненавидел дорогу в школу. Все магазинчики, встречавшиеся ему по пути, знакомые лица людей, маршруты которых каждый день пересекались с его собственным, пешеходные переходы и перекрестки, машины, несущиеся куда-то. А сейчас все стало таким неожиданно цветным, светлым, праздничным. Собственно, он уже и не был против того, чтобы Мукуро тащил его за собой за запястье, потому что шагал тот куда быстрее чем несобранный и неловкий Савада. Правда, уже у ближайшего перехода Мукуро практически незаметно и абсолютно ненавязчиво отпустил его, видимо, из-за скопления народа, который мог подумать что-то не то о двух школьниках, держащихся за руки.
Большую часть пути Мукуро что-то спрашивал у Тсуны. Что-то неважное, несерьезное, но на что Савада всегда рад был дать ему ответ. И он, слушая его голос, подмечал все новые черты так внезапно свалившегося ему на голову друга. Мукуро говорил с едва различимым акцентом, но каким именно – понять не удавалось. Иногда в его речи, а особенно в моменты задумчивости с губ слетал какой-то странный смешок. «Куфуфу», кажется. И смысл в нем вряд ли был. Когда он улыбался, его голос становился немного другим – чуть более звонким и успокаивающим.
Казалось, Мукуро специально позволяет ему узнавать себя… Так вот. Сам подавая ему «порциями» какую-то информацию для анализа. Чтобы все время держать Саваду в состоянии здорового интереса к собственной персоне. Чтобы тот знал о нем что-то, чему его хватит для доверия, но не столько, чтобы стать для него открытой книгой. И Тсуна невольно втягивался в эту игру, разгадывая эту необычную загадку, находя все новые грани, новые вопросы и новые ответы. Но последних было гораздо меньше – на многие его вопросы Мукуро отвечал размыто и односложно, а на губах его играла торжествующая полуулыбка. Но Тсуне все равно было интересно, и он продолжал предпринимать все новые и новые попытки разгадать его.
Вот, например, деталь, какую он не заметил, даже когда пальцы Мукуро сомкнулись на его запястье – черные кожаные перчатки. Судя по всему, довольно дорогие – да и о чем может быть речь, вряд ли у этого человека хоть что-то дешевое (если честно, Тсуну немного удручала эта мысль, но это было отнюдь не самое важное в его мыслях).
«У него мерзнут руки?»
-Мукуро… — Довольно робко начал Тсуна, уже ощущая, что получит тот самый расплывчатый и односложный ответ, понять в котором что-либо было невозможно. – А почему ты носишь перчатки? Сейчас же тепло… У тебя руки мерзнут..?
Неожиданно Мукуро остановился, будто наткнувшись на какую-то незримую преграду. Повисло молчание, однако, в обществе Рокудо оно не было напряженным. Скорее, как необходимая пауза в стихе. Чтобы соблюсти ритм.
Мукуро обернулся в сторону Тсуны, все так же спокойно улыбаясь. Кажется, он просто доволен, что Савада, разгадывая эту загадку, стал мыслить несколько глубже, чем раньше. И, похоже, гораздо глубже, чем Мукуро ожидал.
-Не думал, что ты спросишь~ — С одобряющими интонациями в голосе, Рокудо кивнул. – Нет, руки у меня не мерзнут, просто…
Опять эта пауза. Тсуна знал, что она необходима, но любопытство было таким сильным – кажется, его ожидал отнюдь не тот странный ответ, какие очень любил давать Мукуро, а что-то настоящее. Возможно, не слишком понятное сразу, но если найти ключ, подсказку, если раскрыть его – все станет на свои места. Потому он во всю ширь своих карих глаз ожидающе смотрел на Мукуро, похоже, абсолютно инстинктивно поправлявшего эти самые перчатки.
-Просто они нужны мне для того, чтобы не изгваздаться о таких, как они и не заляпать таких, как ты.
Это определенно было что-то, над чем Тсуна будет думать еще долго. Долго, и может быть даже мучительно выстраивая логические цепочки, подыскивая ответы на вопросы и вопросы на ответы. И пока он будет думать над этим, его интерес к Рокудо не остынет. А потом появится благодарность за изменившуюся до неузнаваемости, прекрасную по сравнению с прежней, жизнь.
Однако, сейчас не время.
-Ну, ладно, нам пора идти, а то опоздаем~
Мукуро, снова улыбнувшись своей многообещающей, обнадеживающей улыбкой, кивнул в сторону школы и ускорил свой ход.
О, как много он хотел поменять в жизни этого мальчика.
Однако, всему, как уже было сказано, свое время.

@темы: Найти смысл, Katekyo Hitman Reborn, fanfiction

---

Надежда умирает последней~

Автор: yandere.hime

Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Где-то впереди маячит 6927
Рейтинг: R
Предупреждения: OOC
Размер: планируется Миди
Описание:
Неудачник - это приговор. Что делать, если уже в 12 хочется умереть и плевать на то, что с тобой будет? Здорово, если на горизонте появляется тот, кто способен помочь. Но какую цену придется заплатить за эту помощь?
Примечания автора:
Мафияцентрика тут нет и не было. Тсуне 12, в то время как остальным канонично 15. И вобще это поток сознания :<

Chapter 4

Тсуне, если честно, и представить было трудно, что жизнь бывает так хороша.
Блаженство – вот как это, пожалуй, называется. Когда ты там, где тебе хорошо, с тем, с кем тебе хорошо. Когда вокруг тебя такой прекрасный, яркий, красивый мир. Когда жизнь играет всеми цветами радуги.
Когда ты не один, в конце концов.
Тсуне казалось, что за порогом этого прекрасного дома осталась та ужасная жизнь неудачника. Надменный Кея, смеющаяся Киоко, серая толпа, бросающая насмешку за насмешкой – все это было не здесь. Здесь были только Савада Тсунаеши, Рокудо Мукуро, полусъеденный тортик, чашки ароматного травяного чая и простое человеческое счастье. Счастье от того, что есть что-то, вселяющее надежду.
Тсуна, задумавшись, попытался вспомнить, когда в последний раз ощущал что-то подобное. По всему выходило, что это было за неделю до смерти мамы, в ее день рождения. Они вместе ходили по городу, забредая в парки, кафе и торговые центры. Тогда Тсуна впервые попробовал жутко вкусную вещицу со странным названием, которое он уже успел забыть. Помнил только, что на «т» начиналось. Помнил он и шарики, ленточки которых были привязаны к его левому запястью. Было этих шариков не меньше полутора десятка, и все — самых разных цветов. Правда, когда мама привязывала их к его руке, он боялся, что если поднимется ветер, они его унесут. Но мама пообещала, что не позволит такому случиться.
Этот день запал в его память. Как и этот займет свое важное место в его жизни. Как день, в котором он обрел надежду на счастливое будущее, в котором не будет ни притеснений, ни унижений, ни обид, ни боли.
Он уже представлял себе это счастливое будущее – где он может, и не слишком сильный, но явно сильнее как сейчас. Он окончил, скажем, Токийский Университет и сейчас один из самых востребованных в Японии…ну пусть будет медиков. Хирургов. И хоть Тсуну бросало в дрожь от одного вида крови, фантазировать это ему ничуть не мешало. А Мукуро, кажется, прекрасно понимал, что Савада ушел глубоко в себя и ничего не говорил, давая ему возможность выдумать себе то, что может случиться спустя годы.
Тсуна же, своевременно дав отключившись от мира фантазий, вернулся в мир реальный. Раньше делать это было жутко. Жутко от того, какой беспощадной и омерзительной оказывалась эта реальность. Ну а сейчас все было абсолютно иначе – такая реальность казалась чуть ли не желаннее выдуманного им мира. Поймав себя на мысли об этом, Тсуна сам того не осознав, широко улыбнулся.
-Ага. – легким кивком констатировал некий факт Мукуро, вальяжно рассевшись в мягком светлом кресле.
-Что «ага»? – пребывая в крайней степени озадаченности, поинтересовался Тсуна, чуть склоняя голову набок. Не смотря на то, что Мукуро казался абсолютно близким, понимающим и чуть ли не родным Саваде человеком, разобраться в хитросплетениях его мышления было невозможно. Тсуна уже высказал про себя предположение, что, наверное, это оттого, что у Рокудо напрочь отсутствовала логика в привычном ее понимании. Если, как казалось пареньку, логика обыкновенная шла кратчайшим путем, напрямую, то есть, то у Мукуро все было абсолютно иначе. Прямолинейность – явно не его черта. Он предпочитал путь, возможно, не самый короткий, но самый интересный, не нарываясь, между тем, на лишние проблемы и неловкости. Тсуна, как ни силился, но подобной траектории обнаружить не сумел, не оставив при этом своих попыток хоть как-то понять своего странного друга.
-Ты улыбнулся. – тоном диктора из новостной передачи парировал Мукуро теперь уже задумчиво глядя в окно на садящееся за зазубрины городского горизонта солнце. Однако, Тсуну эта фраза такой прямо равнодушной не оставила. Отчего-то он густо покраснел, отводя взгляд в сторону.
-Ну и что тут такого? – нахмурившись, буркнул Тсуна. – Кто на этом свете не улыбается! Не вижу ничего особенного, что стоило бы так подмечать…
-А я вижу. – все с тем же невозмутимым видом проговорил Мукуро. На мгновение на его лице проскользнула почти что сочувственная улыбка. Или это Тсуне показалось? – До этого я еще ни разу не видел тебя улыбающимся.
А от этой фразы Тсуна одновременно смутился еще больше и почувствовал какое-то странное облегчение. И, очень неожиданно, зарождавшееся где-то в самых глубинах души желание заплакать. Не от горя, отнюдь. От чего-то очень своеобразного и светлого. Раньше он такого не чувствовал, никогда.
-Так улыбаться-то нечему было… — негромко ответил на довольно-таки самоуверенное заявление синеволосого Тсуна, окончив фразу тихим и совсем нерадостным вздохом. Сейчас он поймал себя на том, что ощущает в щеках какую-то легкую скованность.
«Я так давно не улыбался?»
-Вот именно. – Рокудо произнес это тоном профессора, только что доказавшего теорему, за которую ему положена немаленькая премия. – Причин не было – ты не улыбался. А сейчас – улыбнулся. Улавливаешь?
-Улавливаю..? – вот это было настоящим замешательством. Нет, фраза Мукуро была абсолютно понятна и проста. А вот ураган чувств, затаившийся внутри него, безусловно, было гораздо труднее понять и, тем более, разобрать на составные. Тут была и радость от того, что хоть для кого-то он теперь не отброс, над которым можно изгаляться, как душа пожелает. Тут же была и надежда на то, что этот странный человек сумеет помочь ему и у него будет совершенно простая, нормальная жизнь. А еще тут было недоверие – ну не может же все быть так просто! А вдруг он подослан Кеей и компанией, чтобы все, что он доверит ему вскоре было разнесено по всей школе. И даже дальше! А еще там было много, много всего. Самые разные эмоции. Про себя он даже успел удивиться – ему-то казалось (особенно в последнее время), что диапазон эмоций у него чуть больше, чем у табуретки.
-Улавливаешь. – Мукуро, между тем, гнул свою линию совершенно невозмутимо и теперь уже крайне серьезно. Выражение его лица, выражавшее до этого некоторое превосходство, в один миг изменилось, явив серьезную сосредоточенность. Он глядел на Тсуну прямо в упор, отчего у последнего мурашки по коже побежали. – Конечно улавливаешь. Ты же куда старше, чем есть, не правда ли?~
И улыбнулся.
Нет, конечно, он улыбался практически все то время, что Тсуна провел здесь. Улыбался, при том, совершенно по-разному – коварно, виновато, сочувственно, даже немного злобно.
Но это была улыбка абсолютно иного свойства.
Так Тсуне еще никто и никогда не улыбался.
Это была улыбка человека, абсолютно и бесповоротно уверенного в своих силах. И в том, что эти силы смогут стать спасением для кого-то. Даже мама так не улыбалась Тсуне – абсолютной уверенности ни в себе, ни в чем-либо еще, у нее никогда не было. А у Мукуро – была.
И Тсуна тоже готов был поверить в то, что Рокудо Мукуро сможет сделать все. И кошку с дерева снять, и катастрофы предотвратить, и жизни человеческие спасти. Что он способен сделать что угодно. А то, что это «что угодно» он собирался сделать не ради кого угодно, а ради него, обездвиживало своей абсурдностью и утопичностью, вместе с тем делая его мир как-то теплее, светлее и душевнее.
Что угодно. Спасать котят, материки, простых обывателей.
Или не менее простого неудачника.
Сделать так, чтобы он выжил не только как особь, но и как член общества. Чтобы вместе с тем, как его перестанут травить, он нашел свое место среди этой массы, а не стал изгоем-одиночкой, на которого всем плевать.
Этот взгляд, эта улыбка. Тсуна только сейчас понял, как же ему тяжело. Настолько тяжело, что даже, казалось, не пошевелиться.
Вот Мукуро, наверное, всегда было легко и просто. Его семья жива, все в ней в порядке. Денег всегда было в достатке, заботиться было не о чем. Только пожелай – и вот оно. Да и человеком он был достаточно сильным, чтобы не дать сделать из себя жертву обозлившейся толпы.
Не то, что у него, у Тсуны. Одиночество, ограничения, усталость. И между тем, Тсуна ему совсем не завидовал. И не потому, что видел какие-то подводные камни такой жизни.
Завидовать нехорошо. Тем более – друзьям.
Они просто сидели и смотрели друг на друга. Мукуро, откинувшись в кресле, все так же улыбался ему. Тсуна, все так же отчетливо ощущая тяжесть своего тела и тоску, заполнявшую каждую клеточку его тела, смотрел на Мукуро. Он сам и не заметил как случайно, невзначай, улыбнулся ему в ответ.
Сковавшая его тело свинцовая тяжесть отступала, однако, вместо нее он почувствовал слезы, наворачивающиеся на глаза. Пряча взгляд под челкой, глядя куда-то в сторону, он все пытался незаметно смахнуть с глаз эту предательски набежавшую влагу. Но увы, Мукуро все так же в упор смотрел на него.
И Тсуна не выдержал.
Когда он падал на подлокотник дивана, ему казалось, он теряет сознание. Но нет, не потерял. Несколько секунд он просто лежал без движения. А потом заплакал. Тихо, почти беззвучно его плечи сотрясались в рыданиях. А потом, после глубокого судорожного вздоха он начал говорить своим тихим, дрожащим голосом. Обо всем гадком, мерзком и несправедливом, что было в его жизни. Ему было все равно на то, что Мукуро молчал, не издавая ни звука. Главное, что он просто был здесь, с ним. Слушал это. И кажется, ему было не все равно.
А когда те самые тонкие пальцы талантливого пианиста опустились на его голову, перебирая волосы, Тсуна вздрогнул от неожиданности, замерев на миг. Что-то в его душе изменилось, встав на свои места. Он думал, что ему не может быть так хорошо.
Но все оказалось не правдой – ему было еще лучше.

@темы: Найти смысл, Katekyo Hitman Reborn, fanfiction

---

(6927-пак)

Итак, господа, а я расчехляю свои паки!
Сегодня - 6927, 60 кб веса, няшный архив, только для вас :З
Постить все отдельно лень, да и многие арты в хайрезе, не хочу, чтоб качество жевалось.
Поэтому заливаю на медиафайр.
Все самое лучшее, собрано на бескрайних просторах интернетов.
Энджой :З
www.mediafire.com/?gsez3o8yuukjjj6

@темы: Sawada Tsunayoshi, Rokudou Mukuro, Fanart, Katekyo Hitman Reborn

---

Всё же будет хорошо, нэ?

Автор: yandere.hime

Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Где-то впереди маячит 6927
Рейтинг: R
Предупреждения: OOC
Размер: планируется Миди
Описание:
Неудачник - это приговор. Что делать, если уже в 12 хочется умереть и плевать на то, что с тобой будет? Здорово, если на горизонте появляется тот, кто способен помочь. Но какую цену придется заплатить за эту помощь?
Примечания автора:
Мафияцентрика тут нет и не было. Тсуне 12, в то время как остальным канонично 15. И вобще это поток сознания :<

Chapter 3

С третьего класса он знал, что если умрет – то в Рай не попадет.
Мало того – он никогда не верил в Рай. По крайней мере, Рая для его души, как он считал, предусмотрено не было. Ему казалось, что когда он умрет, то окажется нигде – в пустоте, в зыбком забытье, где нету ничегошеньки. Там даже нету пустоты. Как это так, Тсуна представить не мог, но свято в это верил.
И вообще, что за глупость – этот Рай? Место, где некой абстрактной человеческой «душе» хорошо. При том, не какой-то отдельно взятой, а всем вместе? Ну разве так может быть! Ведь каждому хорошо по-разному! Конечно, можно было предположить (и надо сказать, Тсуна поражался божьему коварству, думая об этом) что Рай – это такое место, куда попадают не в зависимости от собственных поступков и морали, а от того, будет ли там счастлив человек.
Но Тсуна точно знал, что это – не то счастье, которого он желает. И в Рай он не попадет, никогда. Ну и ладно. Не очень-то и хотелось. Бегать голым по какому-то саду, среди таких же голых, как он, дураков (иного сравнения придумать ему не удавалось)? Или того хуже — переродиться в какую-нибудь букашку? Ну уж нет, спасибо. Так что он, правда, без особой гордости, считал себя тем редким человеком, которому хотелось бы, чтобы после смерти ничего не было.
Но сейчас, кажется, его ожидания не оправдались. И ему трудно было сказать, рад ли он этому, или нет. По крайней мере, тело у него было, хотя шевелиться совершенно не хотелось. И свет, кажется, пробивался сквозь прикрытые веки. И воздух был свежий-свежий, и пахло здесь корицей, цветами, свежим кофе и чуточку – ванилью. И лежал он на чем-то мягком, укрытый чем-то мягким. Только само тело немного болело.
Кажется, надо было открывать глаза. Но так не хотелось! Вдруг сейчас он взглянет на этот мир и бац! – прекрасная иллюзия рассеется в небытие. И он снова окажется в своей маленькой мрачной комнате, с ноутбуком под боком. И его друга не будет в сети, и больше он там не появится.
Или того хуже – он очнется в медицинском кабинете школы. Ну да, точно. Осознание того, что он сделал, как казалось, вечность назад (сколько прошло времени с того момента, он не знал). Встанет, морщась от боли, пронизывающей все тело. А там, за дверью, будут ждать его Кея и компания. И кто-нибудь скажет что-то вроде «Ну что же ты так школу подводишь?». И его опять будут бить. А Киоко будет стоять и смеяться.
Ну уж нет, лучше так полежит. Правда, что будет потом, он не знал. И даже думать боялся об этом.
Вдруг что-то тонкое, теплое и довольно твердое уткнулось ему в щеку. Тсуна аж вздрогнул от неожиданности, но глаз не открыл.
«Наверное, эти развлекаются…» — обреченно подумал Савада, морально приготовившись к дальнейшей экзекуции. Тычок повторился. Не было похоже, чтобы это делал кто-то из них – слишком уж негрубыми были эти странные прикосновения. Аккуратно, чтобы этот странный кто-то ничего не заметил, Тсуна чуть сдвинулся в сторону от того места, где находился тыкавший.
Что, впрочем, не означало, что тычки прекратились . Наоборот, они стали более настойчивыми, но ничуть не грубыми. Впрочем, думать об этом он не стал, решив, что от него определенно требуют прийти в себя. Мысленно попрощавшись со своей прекрасной иллюзией он, не дожидаясь следующего тычка, резко поднялся, теперь уже сидя и широко раскрыл глаза.
Иллюзия не пропала.
В этот момент он был готов поверить и во всех богов сразу, и во все Раи и Ады, какие придумало человечество. Потому что, казалось, раскрой он те светлые шторы – и за окном окажется райский сад.
Жилища, подобные этим, он видел только в сериалах про разных богачей. Огромная круглая комната в светлых тонах, да и в таком убранстве, что можно было не сомневаться – ее владельцу денег хватает сполна. Или он, как минимум, всемогущ. Между тем, ни о какой безвкусице и речи быть не могло – все было ровно так, как должно было быть, и не вещью больше. А он сам лежал на огромной, чуть ли не четырехместной кроватью, заботливо укрытый огромным, теплым и мягким одеялом.
Рядом с кроватью, крайне озадачено глядя на резко вскочившего Саваду, тоже был тот, кого ну никак нельзя было назвать обыкновенным человеком. Ну, для начала, он настолько хорошо вписывался в этот интерьер, что не было сомнений в том, кто в этом месте хозяин. Да и его внешность… Довольно странная, надо сказать. Больше подходящая для какого-нибудь певца или знаменитости, чье лицо глядит на простого обывателя со всех экранов и афиш. Однако, Тсуна знал точно, что видит его впервые. Худой, но очень изящный и чуточку женоподобный, светлокожий, с тонкими запястьями и длинными пальцами талантливого пианиста, острыми и тонкими чертами лица, странной прической-хохолком из иссиня-черных волос, он удивленно смотрел на него своими синими глазами. Синими-синими, синее не придумаешь и не увидишь. И Тсуна, завороженный столь необычным зрелищем, тоже не отрываясь, смотрел в эту синеву.
Столь внезапно возникшая пауза отнюдь не была сковывающей или неловкой. Скорее, вполне естественной. В этот первый миг они и не должны были что-то друг другу говорить. Однако, спустя почти минуту, эта тишина начала угнетать. И первым решился разорвать ее странный незнакомец.
-Я уж думал, ты умер~ — С какими-то странными нотками в необычном низком, бархатном голосе, сказал он. К Тсуны от него побежали мурашки на спине. Не страшный – всепроникающий и обволакивающий. Может, потому немного пугающий. Но ничуть не страшный. Однако, ответить он не мог, будто парализованный обаянием этого странного человека. Впрочем, он сумел из себя выдавить первое, что пришло ему в голову.
-Ты Бог?
Повисла еще одна пауза. Странный парень смотрел на Тсуну с нескрываемым удивлением и…заинтересованностью? Чуть погодя уголки его губ чуть приподнялись, потом он уже улыбнулся, не скрывая этого, его плечи затряслись, а сам он зашелся негромким смехом. Тсуна, осознав, что ляпнул, густо покраснел, пряча взгляд под челкой, смущенно заерзал на кровати.
-П…простите меня…пожалуйста… Просто, я…Ну, я… Ну неожиданно это, вот я и ляпнул… Простите…
Незнакомец прекратил смеяться, однако, улыбка продолжала играть на его лице. Многозначительно хмыкнув, он взглянул на Тсуну, пожав плечами.
-Я не Бог, к сожалению. А может и к счастью. – Улыбка его в один миг оказалась полна плохо скрываемого ехидства. – Однако, такая формулировка мне определенно нравится~
Тсуна, все еще не поднимая взгляда с бледно-кремовых простыней, тихо пробормотал:
-А кто вы тогда?
Почему-то Тсуне показалось, что он знает этого странного человека уже как минимум полвечности и успел доверить ему как минимум себя всего. Ему почему-то были знакомы эти реакции, эти движения, эта мимика, тембр этого голоса. Робко взглянув на него из-под челки, он внезапно понял, что этот ответ может изменить всю его жизнь неудачника. Что этот человек, наверное, очень сильный и успешный. Сердце Савады колотилось с такой силой, что казалось, сейчас оно проломит ребра, разорвет кожу и вылетит наружу.
Парень же с самым невозмутимым видом взял лежащий на прикроватной тумбочке КПК (Тсуна нервно сглотнул, представив, что было бы, сшиби он его оттуда, когда поднимался – он недавно видел такой в магазине. И цену его тоже видел). Пара нажатий на кнопки – и Тсуна видит до боли знакомый ему фон того чата. И профиль Ash_of_Illusions.
Разве такое может быть?
Казалось, сердце не может колотиться быстрее, чем это было пару секунд назад. Однако, его удары стали еще быстрее, отзываясь звоном в ушах. Весь мир вокруг приобрел ощущение какой-то странной сказки, которую можно смотреть, но нельзя потрогать. И этот парень был в их числе.
Кое-как убедив себя в том, что все это – настоящее, он медленно перевел взгляд на парня. На лице у того было, нет, сияло выражение полнейшего торжества.
Очередная пауза продлилась чуть дольше, чем те две. Все что сумел Тсуна – найти в себе силы выдавить:
-Я думал, ты девушка…
И тут же понял, какую жуткую глупость он ляпнул. Он же мог обидеться! А это точно был тот самый человек, по крайней мере, Тсуне, как человеку, терявшему последнюю надежду, так хотелось в это поверить! Что появится тот, кто поможет ему, кто спасет из этого серого, беспросветного ада.
Однако, похоже, это и правда был он. И при том – ничуть не обидевшийся, он совершенно невозмутимо парировал:
-А я думал, ты окажешься старше. – И не дожидаясь реакции Тсуны, произнес. –Рокудо Мукуро. Можешь не представляться, я и так знаю как тебя зовут~
-А откуда? – с искренним возмущением в голосе спросил Савада. Как-то ему было не по себе от того, с какой легкостью этот человек проникал в его личную жизнь.
-Откуда надо. – Лаконично ответил Рокудо Мукуро, поднимаясь с кресла. – И да, в больницу тебя так и не отвезли, но у меня и без того хорошие связи с врачами. Считай, тебе повезло~ Отделался сломанным запястьем и кучей синяков с ссадинами.
Тсуна шокировано смотрел на того. Так вот значит как… Было столько вопросов, которые он хотел ему задать – откуда ты, как меня нашел… Но взгляд его зацепился за то, что поначалу он не заметил – форму средней школы Намимори. И потому, практически не отдавая себе отчета о происходящем, он резко схватил Рокудо за край рубашки, да с такой силой, что чуть не упал.
-Ты..? – глядя на Мукуро огромными от удивления глазами, Тсуна задал этот столь многозначный и странный вопрос.
-Ну да. – Лишь развел руками тот. – Я же обещал тебе помочь~ Да и мне самому надо же было где-то обосноваться.
Тсуна на это ничего не ответил, все так же глядя на, кажется, своего будущего спасителя. Он же, верно поняв это молчание, кивнул, добавив:
-Скоро твоя жизнь круто изменится в лучшую сторону, обещаю~

@темы: Найти смысл, Katekyo Hitman Reborn, fanfiction

---

Должно же быть хоть что-то светлое?

Автор: yandere.hime

Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Где-то впереди маячит 6927
Рейтинг: R
Предупреждения: OOC
Размер: планируется Миди
Описание:
Неудачник - это приговор. Что делать, если уже в 12 хочется умереть и плевать на то, что с тобой будет? Здорово, если на горизонте появляется тот, кто способен помочь. Но какую цену придется заплатить за эту помощь?
Примечания автора:
Мафияцентрика тут нет и не было. Тсуне 12, в то время как остальным канонично 15. И вобще это поток сознания :<

Chapter 2

Даже в такой жизни были светлые пятна, делавшие ее чуточку лучше.
У Тсуны таких пятна в жизни было всего два, и смотрелись они на полотне его жизни, полной мерзкой, беспросветной серости, дико, странно и неестественно. Как будто вырваны из чьей-то счастливой, беззаботной судьбы и наспех, небрежно прикреплены к картинам его жутких будней чьей-то грубой рукой. Пусть даже так – все равно. Главное, что ему было во что верить, на что надеяться.
Он, на самом деле, давно решил, что ему всегда стоит готовиться к худшему. Если так делать, то тебе не придется постоянно разочаровываться в жизни, не нужно будет постоянно сожалеть о том, что «а могло быть и по-другому, гораздо лучше!». Он больше не будет испытывать той удушающей тоски от несправедливости мира, нет. Он будет чувствовать только мимолетное облегчение («а могло быть и хуже!») или апатичное безразличие ко всему («как я и думал…»). Но даже при таком образе мышления, который он себе навязал, ему нужна была хоть какая-то надежда.
Пусть даже самый бледный, тусклый свет. Но в конце туннеля.
Все же лучше, чем ничего.
А когда этот свет источается сразу от двух источников надежды…
Даже один – непозволительная роскошь для неудачника. Потому здесь, в этой школе, никто о них не знал. И никогда, никогда не должен был узнать. Иначе бы его счастливые иллюзии о том, что все может быть хорошо, были бы разрушены самым циничным, жестоким и небрежным образом.
Плохо, когда твои мечты, твои надежды, можно играючи растоптать в прах.
Тсуна прекрасно знал, насколько его свет подделен, хрупок, смешон и наивен для обыкновенного человека. Но это все, что у него было. И это уже было необыкновенно хорошо.
Во-первых, конечно, это был его загадочный собеседник из чата. Тот, кто, кажется, действительно мог ему помочь, даже никогда не увидев. Тсуна был искренне рад этому – он не хотел показывать ей (он все-таки думал, что это девушка) избитого, жалкого, безвольного неудачника, насквозь пропахнувшего дешевыми сигаретами. Ему было вполне достаточно того, что она готова выслушать его, посочувствовать, даже что-то посоветовать. Но, в последнее время, она стала все реже появляться онлайн. Это его беспокоило. Вдруг Тсуна стал для нее обузой, которую она не в силах больше тащить? То, что все общение было построено на жалости Ash_of_Illushions к Apathy, было очевидно. Но что он станет слишком утомителен для этого человека и будет покинут и им…От одной этой мысли Тсуну бросало в жесточайшую дрожь. Нет, это будет ужасно.
Во-вторых, делала столь неудавшуюся жизнь чуть светлее его одноклассница, Сасагава Киоко. Умница, красавица, доброта во плоти…Ну, конечно, работало и то, что ее старший брат, Рехей, был капитаном клуба бокса. Хотя, это, скорее, не позволяло многочисленным почитателям рыжей милашки слишком уж приближаться к ней. Она парила где-то на недостижимых Тсуне небесах, в окружении школьной элиты. Ангел-хранитель школы, как называли ее многие.
Да, она и правда была похожа на ангела. Прекрасная дева, воспарившая в небеса. Юная, добрая, неприкосновенная – она была под защитой даже Дисциплинарного Комитета. Ее влияние на некоторых учеников было куда больше, чем даже у самого Кеи. Чем последний и пользовался. В «друзья» к ней допускались совсем немногие, но быть в их числе – значит быть элитой. Естественно, Саваде можно было даже не думать об этом – заговори он с Киоко, на него тут же разъяренной стаей налетело бы половина Комитета и клуба бокса.
Киоко со всеми была равна. Неудачник ты, или глава Комитета – она будет тебе улыбаться и говорить предельно вежливо. Вопрос только в том, позволят ли тебе с ней заговорить.
Но пытаться поймать ее взгляд, улыбку, никто не запрещал. Киоко ведь была хорошей девочкой, пусть и в руках плохих парней. Она никогда не принимала участия в издевательствах над Тсуной и старалась поскорее уйти подальше от «забав» школьников. Савада не винил ее ни в чем – она действительно вряд ли могла что-то сделать. Хотя, вобщем-то, он прекрасно понимал, что она могла бы помочь ему, хоть как-то. Но признавать этого не желал.
Она улыбалась всем без исключения. Но пересекаясь с Савадой она вела себя несколько иначе, чем обычно. И от него это не скрывалась, как Киоко не пыталась спрятать это.
Взгляд ее становился немного обеспокоенным, она чуть виновато улыбалась, стараясь как можно быстрее скрыться в компании своих приятельниц, за поворотом школьного коридора или в классе.
Ей было его жаль. С одной стороны – хорошо, что она не считает его таким, каким его теперь видят остальные. С другой – эта жалость его тяготила, смущала. Он должен был быть ее героем, принцем на белом коне. Но пока ему удавалась роль только обреченного на медленную, мучительную гибель бесправного шута.
Но все равно, он был рад, что Киоко – его одноклассница. Что добрая, честная, красивая, умная Киоко сидела всего за пару парт от него. Казалось бы – какое мизерное расстояние. Но вот только Тсуна прекрасно понимал, как огромна пропасть между ними. Она никогда не будет с ним, они не будут вместе гулять по вечернему парку, он никогда не будет угощать ее мороженым, они никогда не будут вместе сидеть и смотреть какой-то глупый, нелепый фильм просто чтобы побыть вместе. Она птица совершенно других высот.
А он и вовсе больше не умел летать. Крылья у него давно сломаны.
Все умеют летать, хоть как-то. А все что может он – это падать. В глазах себя, в глазах других… Да хоть с этой крыши. Хотя, тут уж все из присутствующих смогут только падать. Но ему было достаточно падений и без этого, хотя стоял он на самом краю.
Сюда его загнала очередная заскучавшая компания во главе с тем худощавым, но довольно сильным парнем, на год старше его. Он сейчас стоял практически в упор перед Савадой, улыбаясь своей мерзкой улыбкой. Настолько мерзкой, что хотелось дать ему в зубы. Но он должен был знать свое место. И не пытаться изменить. Поэтому уставившись в каменный пол под ногами снова постарался исчезнуть из этой реальности.
Представить, что с ним, с его семьей все в порядке. И вот он идет с Киоко по парку. Глядя вперед, он робко касается своей рукой ее. И она улыбается, не глядя на него. И сжимает свою ладонь в его.
-Эй, ну ты типа ващще слышишь, что я тебе говорю, а? – истерично брызгая слюной, воскликнул парень, хватая несчастного Саваду за шкирку и практически перегибая через перила крыши. Особого беспокойства по этому поводу он не выказал – это был отнюдь не первый раз, когда ему угрожали подобным. Но ни разу ведь угрозу не исполнили. Краем глаза он заметил, что народа на крыше стало значительно больше.
«-Повеселиться пришли…» — горько усмехнувшись, подумал Тсунаеши. Однако, сердце его пропустило пару ударов, когда в толпе он заметил Киоко. Правда, вид у нее был такой, будто больше всего на свете ей хотелось сейчас провалиться под землю. Позади нее стоял Рехей, его же вид выражал крайнюю незаинтересованность в происходящем. Только стоящий чуть неподалеку Кея, плотоядно улыбаясь, хищно наблюдал за происходящим, не отводя взгляда ни на миг.
Уголки его губ чуть поднялись. Раздался тихий, одобрительный смешок. Собственно, значило это только одно – пора смеяться. Как большой плакат, показываемый зрителям на разных шоу. Заметившая этот знак толпа тихонько начала посмеиваться. Смеются трое, двое, трое, четверо… Почти вся толпа заходится негромким, но сводящим с ума смехом. Он больше не может этого выносить.
По крайней мере, Киоко, прекрасный ангел с небес, не весть что забывший в этой толпе… Что?
Тсуна не может поверить своим глазам. Ее плечики немного подергиваются, на лице играет некое подобие улыбки, а с губ слетают тихие смешки. Она тоже смеется. Ей тоже смешно. Ее забавляют мучения Тсуны. Ей весело смотреть, как его ударили.
Она – часть толпы.
Ему едва удается сдержать вырывающиеся из груди рыдания, которые он выдает за хриплый кашель от ударов. Когда он последний раз плакал? Год, полтора назад? Кажется, он тогда еще пообещал себе, что больше не позволит себе пролить ни одной слезы. Но, как оказалось, ему не стоило так опрометчиво зарекаться об этом.
Зажмурившись, он попытался убедить себя, что ему показалось. Медленно открывает глаза – нет, это реальность. Пусть даже это ей явно не нравится, но она смеется. Его любимая Киоко, мысли о которой не давали ему умереть.
Жутко, когда твой мир вот так вот рушится.
В тот миг Тсуна так возненавидел все, что ему захотелось разнести к чертям весь этот мир. Чтобы смеющаяся толпа пылала адским пламенем, чтобы Кею разорвало на части, чтобы его мучитель купался в кислоте, а Киоко… А Киоко просто оказалась в небытие. В пустоте и мраке, где нет ничего.
Но, все-таки, сбыться этому не было суждено. Проще было исчезнуть самому.
Он оттолкнул от себя того парня и оттолкнулся от земли и поручней сам. Смех прекратился, послышался только практически синхронный испуганный выдох. А ему уже было все равно, он, обезумевшим взглядом глядел вниз, падая прямо на школьный двор. В эти короткие мгновения он думал о многом – о маме, о Киоко, о своем таинственном друге, о том, что у кого-то в жизни все могло быть и хуже, о том, как страшно умирать… Но кажется, было уже поздно.
Он и впрямь мог только падать.

@темы: Найти смысл, Katekyo Hitman Reborn, fanfiction

---

Найти смысл

Автор: yandere.hime

Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Где-то впереди маячит 6927
Рейтинг: R
Предупреждения: OOC
Размер: планируется Миди
Описание:
Неудачник - это приговор. Что делать, если уже в 12 хочется умереть и плевать на то, что с тобой будет? Здорово, если на горизонте появляется тот, кто способен помочь. Но какую цену придется заплатить за эту помощь?
Примечания автора:
Мафияцентрика тут нет и не было. Тсуне 12, в то время как остальным канонично 15. И вобще это поток сознания :<

Chapter 1

Трудно быть закоренелым неудачником.
Особенно когда ты неудачник не столько по проценту собственной везучести, сколько по восприятию окружающих. Когда они знают, что ты все равно настолько неудачник, что никогда не дашь им отпора. Даже не попытаешься. Потому что знаешь – не повезет. Правда, «невезение» тебе завтра устроит толпа рослых амбалов во главе с недобро ухмыляющимся Кеей.
Каждый должен знать свое место в обществе. Его нишу, в которой он будет осыпан почестями и уважением.
Или оплеван насмехающейся толпой.
Если ты выбран «неудачником», ты не должен пытаться изменить это. Тебе остается лишь смириться с тем, что ты станешь объектом для всеобщих насмешек, побоев и издевок. Смиришься – и обойдешься малой кровью, получая лишь по минимуму того, что «заслужил» в глазах этого проклятого социума.
Не пытайся убежать всерьез. Знай, что тебя догонят. Не думай, что ты в силах что-то изменить. Играй свою роль как можно лучше. Терпи удар за ударом, слово за словом. Подчиняйся тем, кто выбрал тебя на эту роль.
Пока выживает сильнейший, у тебя нет иного выхода.
Пока все как есть, тебе не позволят стать сильнее. Никогда.
Тсунаеши давно уже уяснил эти простые истины. И давно уже перестал сопротивляться, когда пятеро бравых молодцев из Дисциплинарного Комитета, врезав ему под ребра «для профилактики» вели его в «резиденцию» того самого человека, который диктовал свои законы в этой школе. Именно он назначал тех, кого надо уважать, тех, кого надо бояться, тех, с кем надо быть доброжелательным.
И тех, кого надо унижать.
Как всегда, после короткого стука в дверь кабинета Дисциплинарного Комитета послышалось негромкое, но вполне слышное «входите». Не слышать слов Хибари Кеи в этой школе было чем-то, явно граничащим с суицидом.
Поначалу, у Тсуны все сжималось внутри перед этой дверью. Он знал – его будут бить, его будут унижать. Совсем не так, как это дозволялось «королем школы» простым ученикам – нет, куда сильнее. Во-первых, Глава Дисциплинарного Комитета обладал весьма богатой фантазией, крайне изощренной жестокостью и весомыми аргументами, имевшими вид его незабвенных дубинок, ласково именуемых тонфами. Во-вторых, свое дело он делал аккуратно. Синяков, и тех почти не было (конечно, так бывало не всегда, но для иного исхода Хибари должен был очень, очень сильно разозлиться). И в-третьих – рамки, ограничения здесь устанавливал именно этот человек. Как нетрудно догадаться, для себя любимого он предпочитал обходиться без этого.
Теперь же ему было все равно. Будет бить – ну и пусть бьет. Что мне, в первый раз что ли? Унижать собрался – да пожалуйста. Привычное дело, что.
Ему было действительно безразлично то, что сделает с ним кто-либо. А Хибари Кея был для него как раз этим «кем-либо». Частью серой толпы, закидывающей его камнями. Без разницы – мучителем больше, мучителем меньше.
Заходя в помещение под непрестанным наблюдением своего «конвоя», ему подумалось, что подобная апатия даже спасает. От ложных надежд, разочарований. От того, что может сделать ему еще больнее.
-Давно не виделись, Савада. – с хищной ухмылкой произносит Хибари и без лишних прелюдий бьет тонфой в живот.
Всего каких-то пару лет назад Тсуна еще надеялся, что все будет хорошо и это пройдет. Он молился всем богам, каких знал и выдумал, чтобы они спасли его из этого ада. Но, кажется, они его не слышали.
Удар за ударом. Под ребра, по груди, в живот, по шее, пару раз по лицу. Все та же усмешка. Тонкие, но привычно сильные пальцы Кеи хватают за волосы, грубо отбрасывая к стене. Черт, это больно. Зудит затылок. Прохлада каплями разливается по шее. Кровь, похоже. Ему не остается ничего, кроме как медленно, словно тряпичной кукле, сползти по стене на пол, пряча взгляд под прядями челки.
Когда он убедился в том, что бога нет, он пытался решить вопрос сам. Он пытался говорить со своими мучителями, пытался убедить их в том, что он не заслуживает такого отношения. Безуспешно.
Хибари, видимо, не желает напрягать себя, наклоняясь к этой бесполезной куче мусора. Поэтому он продолжает бить Тсуну ногами, но уже без того азарта, с каким делал это сначала. Так, просто. Несильно поколачивает. Но вот только Савада совсем этому не рад – привычки у Кеи неизменны, так что знает их он как свои пять пальцев. И он прекрасно знает, что сейчас будет. Парень оценивающе смотрит на свою избитую, надломленную, обессилившую жертву. И улыбается. Словно художник перед сотворенным его руками шедевром. Чуть ослабляет хватку галстука на своей шее и вольготно располагается на черном кожаном диване.
-Ну что, травоядное… Поговорим?
Тсуна, если честно, ну никак не мог понять – почему именно он? Почему именно ему так не везет по жизни. Почему из всех учеников вторых классов козлом отпущения стал именно он, почему отец оставил его и маму, почему мама вышла за этого ненавистного ему Йемитсу, почему она тоже покинула его, оставив на проклятого отчима? Почему тот, если так любил ее, даже не попытался помочь ей, почему уже через месяц после кончины мамы стал водить домой дешевых шлюх, почему пропивал все деньги с этими самыми шлюхами и дружками? Почему в свои двенадцать он курил мерзкие дешевые сигареты, мечтая поскорее умереть, ненавидел мужчин, женщин, детей, себя и все остальное? Почему ему было плевать на то, что сделает с ним разыгравшаяся толпа? Почему он тоже считал себя ничтожеством? Почему весь мир будто ополчился на одного-единственного мальчика, заставляя его мир тускнеть и играть совсем иными красками, нежели в детстве? Да даже не красками – почему его мир становился таким омерзительно-серым?
Таких вопросов было еще очень и очень много, но, ни на один он не знал ответа. А может, и сам не хотел его знать. Или знал, но не хотел его признавать.
Тсуне было все равно.
Моральные пытки Хибари Кеи обычно длились не больше часа. Он не мог позволить себе тратить больше времени на общение с такими отбросами общества, как Савада Тсунаеши. Хибари часто это говорил в таких ситуациях, как эта. Просто бросал взгляд на часы, поднимался с дивана, кивал своим подчиненным и удалялся.
Кивок этот означал, что они могли довершить дело своего главы и окончательно надломить школьного «неудачника» на сегодня. Впрочем, после Кеи это казалось детской игрой – хоть они и были его «приближенными», но рамки были и для них.
Собственно, точно так же было и сегодня. Однако, вытирая рукавом кровь с разбитой губы, паренек успел подумать, что за последние полгода многое изменилось. Казалось бы – в худшую сторону. Однако, у него появилась надежда.
Примерно через час, Тсуна облегченно вздохнул, закрывая дверь в свою комнату. Первым делом – он потянулся к ноутбуку, открывая его и нажимая на кнопку включения. Потом – распахнул окно и, усевшись на кровати перед компьютером, закурил.
Меньше чем через минуту, Тсуна уже заходил в чат. Отнюдь не крупный и далеко не самый известный. Казалось бы, ничего особенного. Однако, для Тсуны он значил более чем много. Именно здесь он встретил этого человека.
Вот – он в сети, уже поджидает его в приватной комнате. Быстро кликнув по ней и введя пароль, Тсуна чуть улыбнулся. Человек по ту сторону экрана стал его надеждой.
Казалось бы – они не знают друг о друге ничего. Тсуна не рассказывал о себе ничего, кроме жалоб на свою жизнь. Однако, о своем собеседнике (и, как ему казалось, единственном друге) он знал еще меньше, чем тот о нем. Ни имени, ни возраста, ни даже пола. Но ему почему-то казалось, что это девушка и, к тому же, его ровесница. Но его это не волновало.
«Долго ты сегодня.» — с характерным звуком входящего сообщения, на мониторе появилась запись от Ash_of_Illusions. Чуть улыбнувшись, Савада тут же начал набирать сообщение. Ему хотелось хоть раз узнать что-то о том, кто буквально спасал его, не смотря на, возможно, тысячи километров между ними. Однако, не успел он напечатать даже половины фразы, как появилось новое сообщение.
«Это из-за вашего главы Комитета?»
На секунду руки Савады в замешательстве замерли над клавиатурой. Он так хотел узнать о том, кто же этот чудесный человек по ту сторону проводов…но не мог. Сейчас – не мог. Поэтому он писал о себе. О том, как его избил Кея, а потом и весь дисциплинарный комитет, обо всех унижениях, полученных от Хибари и мерзостях, которые тот ему говорил. О надписях на парте, в которых вопрошали, как такой бесполезный мешок дерьма вообще может существовать на этом свете, о том, как он чуть не переломал все кости, когда его столкнули с лестницы…
А он (или все-таки она?) терпеливо выслушивал, отправлял ему советы, слова поддержки. Сейчас этот человек был лучшим, что могло случиться в его серой и беспросветной жизни. Казалось бы, в сети нет ничего кроме букв – ни чувств, ни эмоций. Ничего. Однако именно сеть помогала Тсуне еще хоть как-то держаться на плаву, как-то существовать.
Внезапно, нить их диалога была прервана весьма прямолинейным вопросом, который, казалось, никак не мог бы увязаться с обычными наводящими и ненавязчивыми фразами, которые приходили Саваде от него.
«Хочешь я тебе помогу?»
Если честно, этот вопрос поставил парня в тупик, сработав как ушат холодной воды, резко опрокинутый на голову. Но не так много времени ему понадобилось, дабы прийти в себя и, невесело улыбнувшись, поинтересоваться.
«А ты сможешь?»
Ответ тоже не заставил себя долго ждать. В нем прямо читалось недовольство – как же так, не веришь в мои силы?
«Разумеется. Иначе бы не предлагал. В каком городе ты живешь?»
Привыкший делать что скажут, Тсуна уже напечатал ответ и хотел было его отправить, как вдруг задумался – а вообще зачем это ему?
«Намимори. Это недалеко от Токио. А зачем это тебе? Только не говори, что хочешь приехать!»
Однако, ответа не последовало.
*Ash_of_Illusions is offline

@темы: Найти смысл, Katekyo Hitman Reborn, fanfiction