Автор: yandere.hime
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Где-то впереди маячит 6927
Рейтинг: R
Предупреждения: OOC
Размер: планируется Миди
Описание:
Неудачник - это приговор. Что делать, если уже в 12 хочется умереть и плевать на то, что с тобой будет? Здорово, если на горизонте появляется тот, кто способен помочь. Но какую цену придется заплатить за эту помощь?
Примечания автора:
Мафияцентрика тут нет и не было. Тсуне 12, в то время как остальным канонично 15. И вобще это поток сознания :<
Chapter 2Даже в такой жизни были светлые пятна, делавшие ее чуточку лучше.
У Тсуны таких пятна в жизни было всего два, и смотрелись они на полотне его жизни, полной мерзкой, беспросветной серости, дико, странно и неестественно. Как будто вырваны из чьей-то счастливой, беззаботной судьбы и наспех, небрежно прикреплены к картинам его жутких будней чьей-то грубой рукой. Пусть даже так – все равно. Главное, что ему было во что верить, на что надеяться.
Он, на самом деле, давно решил, что ему всегда стоит готовиться к худшему. Если так делать, то тебе не придется постоянно разочаровываться в жизни, не нужно будет постоянно сожалеть о том, что «а могло быть и по-другому, гораздо лучше!». Он больше не будет испытывать той удушающей тоски от несправедливости мира, нет. Он будет чувствовать только мимолетное облегчение («а могло быть и хуже!») или апатичное безразличие ко всему («как я и думал…»). Но даже при таком образе мышления, который он себе навязал, ему нужна была хоть какая-то надежда.
Пусть даже самый бледный, тусклый свет. Но в конце туннеля.
Все же лучше, чем ничего.
А когда этот свет источается сразу от двух источников надежды…
Даже один – непозволительная роскошь для неудачника. Потому здесь, в этой школе, никто о них не знал. И никогда, никогда не должен был узнать. Иначе бы его счастливые иллюзии о том, что все может быть хорошо, были бы разрушены самым циничным, жестоким и небрежным образом.
Плохо, когда твои мечты, твои надежды, можно играючи растоптать в прах.
Тсуна прекрасно знал, насколько его свет подделен, хрупок, смешон и наивен для обыкновенного человека. Но это все, что у него было. И это уже было необыкновенно хорошо.
Во-первых, конечно, это был его загадочный собеседник из чата. Тот, кто, кажется, действительно мог ему помочь, даже никогда не увидев. Тсуна был искренне рад этому – он не хотел показывать ей (он все-таки думал, что это девушка) избитого, жалкого, безвольного неудачника, насквозь пропахнувшего дешевыми сигаретами. Ему было вполне достаточно того, что она готова выслушать его, посочувствовать, даже что-то посоветовать. Но, в последнее время, она стала все реже появляться онлайн. Это его беспокоило. Вдруг Тсуна стал для нее обузой, которую она не в силах больше тащить? То, что все общение было построено на жалости Ash_of_Illushions к Apathy, было очевидно. Но что он станет слишком утомителен для этого человека и будет покинут и им…От одной этой мысли Тсуну бросало в жесточайшую дрожь. Нет, это будет ужасно.
Во-вторых, делала столь неудавшуюся жизнь чуть светлее его одноклассница, Сасагава Киоко. Умница, красавица, доброта во плоти…Ну, конечно, работало и то, что ее старший брат, Рехей, был капитаном клуба бокса. Хотя, это, скорее, не позволяло многочисленным почитателям рыжей милашки слишком уж приближаться к ней. Она парила где-то на недостижимых Тсуне небесах, в окружении школьной элиты. Ангел-хранитель школы, как называли ее многие.
Да, она и правда была похожа на ангела. Прекрасная дева, воспарившая в небеса. Юная, добрая, неприкосновенная – она была под защитой даже Дисциплинарного Комитета. Ее влияние на некоторых учеников было куда больше, чем даже у самого Кеи. Чем последний и пользовался. В «друзья» к ней допускались совсем немногие, но быть в их числе – значит быть элитой. Естественно, Саваде можно было даже не думать об этом – заговори он с Киоко, на него тут же разъяренной стаей налетело бы половина Комитета и клуба бокса.
Киоко со всеми была равна. Неудачник ты, или глава Комитета – она будет тебе улыбаться и говорить предельно вежливо. Вопрос только в том, позволят ли тебе с ней заговорить.
Но пытаться поймать ее взгляд, улыбку, никто не запрещал. Киоко ведь была хорошей девочкой, пусть и в руках плохих парней. Она никогда не принимала участия в издевательствах над Тсуной и старалась поскорее уйти подальше от «забав» школьников. Савада не винил ее ни в чем – она действительно вряд ли могла что-то сделать. Хотя, вобщем-то, он прекрасно понимал, что она могла бы помочь ему, хоть как-то. Но признавать этого не желал.
Она улыбалась всем без исключения. Но пересекаясь с Савадой она вела себя несколько иначе, чем обычно. И от него это не скрывалась, как Киоко не пыталась спрятать это.
Взгляд ее становился немного обеспокоенным, она чуть виновато улыбалась, стараясь как можно быстрее скрыться в компании своих приятельниц, за поворотом школьного коридора или в классе.
Ей было его жаль. С одной стороны – хорошо, что она не считает его таким, каким его теперь видят остальные. С другой – эта жалость его тяготила, смущала. Он должен был быть ее героем, принцем на белом коне. Но пока ему удавалась роль только обреченного на медленную, мучительную гибель бесправного шута.
Но все равно, он был рад, что Киоко – его одноклассница. Что добрая, честная, красивая, умная Киоко сидела всего за пару парт от него. Казалось бы – какое мизерное расстояние. Но вот только Тсуна прекрасно понимал, как огромна пропасть между ними. Она никогда не будет с ним, они не будут вместе гулять по вечернему парку, он никогда не будет угощать ее мороженым, они никогда не будут вместе сидеть и смотреть какой-то глупый, нелепый фильм просто чтобы побыть вместе. Она птица совершенно других высот.
А он и вовсе больше не умел летать. Крылья у него давно сломаны.
Все умеют летать, хоть как-то. А все что может он – это падать. В глазах себя, в глазах других… Да хоть с этой крыши. Хотя, тут уж все из присутствующих смогут только падать. Но ему было достаточно падений и без этого, хотя стоял он на самом краю.
Сюда его загнала очередная заскучавшая компания во главе с тем худощавым, но довольно сильным парнем, на год старше его. Он сейчас стоял практически в упор перед Савадой, улыбаясь своей мерзкой улыбкой. Настолько мерзкой, что хотелось дать ему в зубы. Но он должен был знать свое место. И не пытаться изменить. Поэтому уставившись в каменный пол под ногами снова постарался исчезнуть из этой реальности.
Представить, что с ним, с его семьей все в порядке. И вот он идет с Киоко по парку. Глядя вперед, он робко касается своей рукой ее. И она улыбается, не глядя на него. И сжимает свою ладонь в его.
-Эй, ну ты типа ващще слышишь, что я тебе говорю, а? – истерично брызгая слюной, воскликнул парень, хватая несчастного Саваду за шкирку и практически перегибая через перила крыши. Особого беспокойства по этому поводу он не выказал – это был отнюдь не первый раз, когда ему угрожали подобным. Но ни разу ведь угрозу не исполнили. Краем глаза он заметил, что народа на крыше стало значительно больше.
«-Повеселиться пришли…» — горько усмехнувшись, подумал Тсунаеши. Однако, сердце его пропустило пару ударов, когда в толпе он заметил Киоко. Правда, вид у нее был такой, будто больше всего на свете ей хотелось сейчас провалиться под землю. Позади нее стоял Рехей, его же вид выражал крайнюю незаинтересованность в происходящем. Только стоящий чуть неподалеку Кея, плотоядно улыбаясь, хищно наблюдал за происходящим, не отводя взгляда ни на миг.
Уголки его губ чуть поднялись. Раздался тихий, одобрительный смешок. Собственно, значило это только одно – пора смеяться. Как большой плакат, показываемый зрителям на разных шоу. Заметившая этот знак толпа тихонько начала посмеиваться. Смеются трое, двое, трое, четверо… Почти вся толпа заходится негромким, но сводящим с ума смехом. Он больше не может этого выносить.
По крайней мере, Киоко, прекрасный ангел с небес, не весть что забывший в этой толпе… Что?
Тсуна не может поверить своим глазам. Ее плечики немного подергиваются, на лице играет некое подобие улыбки, а с губ слетают тихие смешки. Она тоже смеется. Ей тоже смешно. Ее забавляют мучения Тсуны. Ей весело смотреть, как его ударили.
Она – часть толпы.
Ему едва удается сдержать вырывающиеся из груди рыдания, которые он выдает за хриплый кашель от ударов. Когда он последний раз плакал? Год, полтора назад? Кажется, он тогда еще пообещал себе, что больше не позволит себе пролить ни одной слезы. Но, как оказалось, ему не стоило так опрометчиво зарекаться об этом.
Зажмурившись, он попытался убедить себя, что ему показалось. Медленно открывает глаза – нет, это реальность. Пусть даже это ей явно не нравится, но она смеется. Его любимая Киоко, мысли о которой не давали ему умереть.
Жутко, когда твой мир вот так вот рушится.
В тот миг Тсуна так возненавидел все, что ему захотелось разнести к чертям весь этот мир. Чтобы смеющаяся толпа пылала адским пламенем, чтобы Кею разорвало на части, чтобы его мучитель купался в кислоте, а Киоко… А Киоко просто оказалась в небытие. В пустоте и мраке, где нет ничего.
Но, все-таки, сбыться этому не было суждено. Проще было исчезнуть самому.
Он оттолкнул от себя того парня и оттолкнулся от земли и поручней сам. Смех прекратился, послышался только практически синхронный испуганный выдох. А ему уже было все равно, он, обезумевшим взглядом глядел вниз, падая прямо на школьный двор. В эти короткие мгновения он думал о многом – о маме, о Киоко, о своем таинственном друге, о том, что у кого-то в жизни все могло быть и хуже, о том, как страшно умирать… Но кажется, было уже поздно.
Он и впрямь мог только падать.
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Где-то впереди маячит 6927
Рейтинг: R
Предупреждения: OOC
Размер: планируется Миди
Описание:
Неудачник - это приговор. Что делать, если уже в 12 хочется умереть и плевать на то, что с тобой будет? Здорово, если на горизонте появляется тот, кто способен помочь. Но какую цену придется заплатить за эту помощь?
Примечания автора:
Мафияцентрика тут нет и не было. Тсуне 12, в то время как остальным канонично 15. И вобще это поток сознания :<
Chapter 2Даже в такой жизни были светлые пятна, делавшие ее чуточку лучше.
У Тсуны таких пятна в жизни было всего два, и смотрелись они на полотне его жизни, полной мерзкой, беспросветной серости, дико, странно и неестественно. Как будто вырваны из чьей-то счастливой, беззаботной судьбы и наспех, небрежно прикреплены к картинам его жутких будней чьей-то грубой рукой. Пусть даже так – все равно. Главное, что ему было во что верить, на что надеяться.
Он, на самом деле, давно решил, что ему всегда стоит готовиться к худшему. Если так делать, то тебе не придется постоянно разочаровываться в жизни, не нужно будет постоянно сожалеть о том, что «а могло быть и по-другому, гораздо лучше!». Он больше не будет испытывать той удушающей тоски от несправедливости мира, нет. Он будет чувствовать только мимолетное облегчение («а могло быть и хуже!») или апатичное безразличие ко всему («как я и думал…»). Но даже при таком образе мышления, который он себе навязал, ему нужна была хоть какая-то надежда.
Пусть даже самый бледный, тусклый свет. Но в конце туннеля.
Все же лучше, чем ничего.
А когда этот свет источается сразу от двух источников надежды…
Даже один – непозволительная роскошь для неудачника. Потому здесь, в этой школе, никто о них не знал. И никогда, никогда не должен был узнать. Иначе бы его счастливые иллюзии о том, что все может быть хорошо, были бы разрушены самым циничным, жестоким и небрежным образом.
Плохо, когда твои мечты, твои надежды, можно играючи растоптать в прах.
Тсуна прекрасно знал, насколько его свет подделен, хрупок, смешон и наивен для обыкновенного человека. Но это все, что у него было. И это уже было необыкновенно хорошо.
Во-первых, конечно, это был его загадочный собеседник из чата. Тот, кто, кажется, действительно мог ему помочь, даже никогда не увидев. Тсуна был искренне рад этому – он не хотел показывать ей (он все-таки думал, что это девушка) избитого, жалкого, безвольного неудачника, насквозь пропахнувшего дешевыми сигаретами. Ему было вполне достаточно того, что она готова выслушать его, посочувствовать, даже что-то посоветовать. Но, в последнее время, она стала все реже появляться онлайн. Это его беспокоило. Вдруг Тсуна стал для нее обузой, которую она не в силах больше тащить? То, что все общение было построено на жалости Ash_of_Illushions к Apathy, было очевидно. Но что он станет слишком утомителен для этого человека и будет покинут и им…От одной этой мысли Тсуну бросало в жесточайшую дрожь. Нет, это будет ужасно.
Во-вторых, делала столь неудавшуюся жизнь чуть светлее его одноклассница, Сасагава Киоко. Умница, красавица, доброта во плоти…Ну, конечно, работало и то, что ее старший брат, Рехей, был капитаном клуба бокса. Хотя, это, скорее, не позволяло многочисленным почитателям рыжей милашки слишком уж приближаться к ней. Она парила где-то на недостижимых Тсуне небесах, в окружении школьной элиты. Ангел-хранитель школы, как называли ее многие.
Да, она и правда была похожа на ангела. Прекрасная дева, воспарившая в небеса. Юная, добрая, неприкосновенная – она была под защитой даже Дисциплинарного Комитета. Ее влияние на некоторых учеников было куда больше, чем даже у самого Кеи. Чем последний и пользовался. В «друзья» к ней допускались совсем немногие, но быть в их числе – значит быть элитой. Естественно, Саваде можно было даже не думать об этом – заговори он с Киоко, на него тут же разъяренной стаей налетело бы половина Комитета и клуба бокса.
Киоко со всеми была равна. Неудачник ты, или глава Комитета – она будет тебе улыбаться и говорить предельно вежливо. Вопрос только в том, позволят ли тебе с ней заговорить.
Но пытаться поймать ее взгляд, улыбку, никто не запрещал. Киоко ведь была хорошей девочкой, пусть и в руках плохих парней. Она никогда не принимала участия в издевательствах над Тсуной и старалась поскорее уйти подальше от «забав» школьников. Савада не винил ее ни в чем – она действительно вряд ли могла что-то сделать. Хотя, вобщем-то, он прекрасно понимал, что она могла бы помочь ему, хоть как-то. Но признавать этого не желал.
Она улыбалась всем без исключения. Но пересекаясь с Савадой она вела себя несколько иначе, чем обычно. И от него это не скрывалась, как Киоко не пыталась спрятать это.
Взгляд ее становился немного обеспокоенным, она чуть виновато улыбалась, стараясь как можно быстрее скрыться в компании своих приятельниц, за поворотом школьного коридора или в классе.
Ей было его жаль. С одной стороны – хорошо, что она не считает его таким, каким его теперь видят остальные. С другой – эта жалость его тяготила, смущала. Он должен был быть ее героем, принцем на белом коне. Но пока ему удавалась роль только обреченного на медленную, мучительную гибель бесправного шута.
Но все равно, он был рад, что Киоко – его одноклассница. Что добрая, честная, красивая, умная Киоко сидела всего за пару парт от него. Казалось бы – какое мизерное расстояние. Но вот только Тсуна прекрасно понимал, как огромна пропасть между ними. Она никогда не будет с ним, они не будут вместе гулять по вечернему парку, он никогда не будет угощать ее мороженым, они никогда не будут вместе сидеть и смотреть какой-то глупый, нелепый фильм просто чтобы побыть вместе. Она птица совершенно других высот.
А он и вовсе больше не умел летать. Крылья у него давно сломаны.
Все умеют летать, хоть как-то. А все что может он – это падать. В глазах себя, в глазах других… Да хоть с этой крыши. Хотя, тут уж все из присутствующих смогут только падать. Но ему было достаточно падений и без этого, хотя стоял он на самом краю.
Сюда его загнала очередная заскучавшая компания во главе с тем худощавым, но довольно сильным парнем, на год старше его. Он сейчас стоял практически в упор перед Савадой, улыбаясь своей мерзкой улыбкой. Настолько мерзкой, что хотелось дать ему в зубы. Но он должен был знать свое место. И не пытаться изменить. Поэтому уставившись в каменный пол под ногами снова постарался исчезнуть из этой реальности.
Представить, что с ним, с его семьей все в порядке. И вот он идет с Киоко по парку. Глядя вперед, он робко касается своей рукой ее. И она улыбается, не глядя на него. И сжимает свою ладонь в его.
-Эй, ну ты типа ващще слышишь, что я тебе говорю, а? – истерично брызгая слюной, воскликнул парень, хватая несчастного Саваду за шкирку и практически перегибая через перила крыши. Особого беспокойства по этому поводу он не выказал – это был отнюдь не первый раз, когда ему угрожали подобным. Но ни разу ведь угрозу не исполнили. Краем глаза он заметил, что народа на крыше стало значительно больше.
«-Повеселиться пришли…» — горько усмехнувшись, подумал Тсунаеши. Однако, сердце его пропустило пару ударов, когда в толпе он заметил Киоко. Правда, вид у нее был такой, будто больше всего на свете ей хотелось сейчас провалиться под землю. Позади нее стоял Рехей, его же вид выражал крайнюю незаинтересованность в происходящем. Только стоящий чуть неподалеку Кея, плотоядно улыбаясь, хищно наблюдал за происходящим, не отводя взгляда ни на миг.
Уголки его губ чуть поднялись. Раздался тихий, одобрительный смешок. Собственно, значило это только одно – пора смеяться. Как большой плакат, показываемый зрителям на разных шоу. Заметившая этот знак толпа тихонько начала посмеиваться. Смеются трое, двое, трое, четверо… Почти вся толпа заходится негромким, но сводящим с ума смехом. Он больше не может этого выносить.
По крайней мере, Киоко, прекрасный ангел с небес, не весть что забывший в этой толпе… Что?
Тсуна не может поверить своим глазам. Ее плечики немного подергиваются, на лице играет некое подобие улыбки, а с губ слетают тихие смешки. Она тоже смеется. Ей тоже смешно. Ее забавляют мучения Тсуны. Ей весело смотреть, как его ударили.
Она – часть толпы.
Ему едва удается сдержать вырывающиеся из груди рыдания, которые он выдает за хриплый кашель от ударов. Когда он последний раз плакал? Год, полтора назад? Кажется, он тогда еще пообещал себе, что больше не позволит себе пролить ни одной слезы. Но, как оказалось, ему не стоило так опрометчиво зарекаться об этом.
Зажмурившись, он попытался убедить себя, что ему показалось. Медленно открывает глаза – нет, это реальность. Пусть даже это ей явно не нравится, но она смеется. Его любимая Киоко, мысли о которой не давали ему умереть.
Жутко, когда твой мир вот так вот рушится.
В тот миг Тсуна так возненавидел все, что ему захотелось разнести к чертям весь этот мир. Чтобы смеющаяся толпа пылала адским пламенем, чтобы Кею разорвало на части, чтобы его мучитель купался в кислоте, а Киоко… А Киоко просто оказалась в небытие. В пустоте и мраке, где нет ничего.
Но, все-таки, сбыться этому не было суждено. Проще было исчезнуть самому.
Он оттолкнул от себя того парня и оттолкнулся от земли и поручней сам. Смех прекратился, послышался только практически синхронный испуганный выдох. А ему уже было все равно, он, обезумевшим взглядом глядел вниз, падая прямо на школьный двор. В эти короткие мгновения он думал о многом – о маме, о Киоко, о своем таинственном друге, о том, что у кого-то в жизни все могло быть и хуже, о том, как страшно умирать… Но кажется, было уже поздно.
Он и впрямь мог только падать.
@темы: Найти смысл, Katekyo Hitman Reborn, fanfiction
-
-
20.02.2024 в 06:54Examine these finest practices for Site promotion:
https://telegra.ph/Prodvizhenie-sajta-ssylkami-Kupit-ssylki-dlya-prodvizheniya-524929-12-05
https://telegra.ph/Prodvizhenie-sajta-ssylkami-CHto-takoe-ssylochnaya-massa-sajta-740159-12-05
https://telegra.ph/Prodvizhenie-sajta-ssylkami-Kak-kupit-ssylki-557593-12-05
https://telegra.ph/Prodvizhenie-sajta-ssylkami-Ssylki-ne-rabotayut-793619-12-05
https://telegra.ph/Prodvizhenie-sajta-ssylkami-Gde-zakupat-ssylki-727522-12-05
If fascinated, create to PM and book early access